От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Но фактически оно, как сейчас Палестинская автономия, будет играть роль муниципалитета, заниматься водой, канализацией, школами, больницами и т. д. А как насчет суверенитета и территории? Суверенитет под оккупацией невозможен, а населенные палестинцами территории представляют собой разрозненную сеть мини-бантустанов, которые в подлинное государство просто не могут превратиться без эвакуации значительной части еврейских поселений, что вообще не представляется реальным.

В этих условиях Россия будет поддерживать дружественные политические и торгово-экономические отношения с Израилем, изредка находить точки политического соприкосновения, делать совместные заявления по поводу борьбы с терроризмом и, может быть, даже обмениваться опытом в этой борьбе. Россия будет продолжать говорить о признании прав палестинцев, оказывать им кое-какую помощь, поддерживать связи с различными палестинскими фракциями. Что еще? Конечно, будут развиваться культурные и семейные связи, российский туризм в Израиль. Но реальный стратегический партнер, союзник и защитник Израиля — США, и ни на какую Россию этого друга Израиль не променяет. Да и России такой слишком близкий друг не нужен.

Пока что мало внимания уделяется фактору, который может оказаться решающим для определения политики России, США, других стран в регионе. Мировая экономика на ближайшие двадцать-тридцать лет по углеводородам может оказаться ресурсоизбыточной. Может еще больше сократиться нефтяная и газовая рента стран региона, богатых этими ресурсами, что будет влиять и на общую экономическую ситуацию.

Причина — именно в «сланцевой революции», которую переживают США. Толчок к ней дали сверхвысокие цены на нефть, когда многим казалось, что ее запасы вот-вот истощатся, поэтому цены взлетели и будут расти. Но именно благодаря высоким ценам на нефть США начали энергично осваивать ее добычу из горючих сланцев. И если пять — семь лет назад себестоимость барреля из горючих сланцев была около 100 долларов, то сейчас в пределах 20–50 долларов, хотя пока что ближе к 50. Быстрое и успешное развитие технологий добычи в сочетании с мерами по защите окружающей среды вызвало бум в производстве сланцевой нефти. Это означает, что рынок, в котором сейчас пока что господствуют цены в районе 50 долларов за баррель, может оказаться перенасыщенным, все большую его долю будет захватывать сланцевая нефть.

Конечно, по-прежнему себестоимость нефти в районе Персидского залива будет меньше 10 долларов. Производители смогут сохранить за собой значительную долю рынка. Но катастрофическое падение доходов принципиально изменит общую финансовую, экономическую и социальную ситуацию в регионе, впрочем, как и в России.

Одновременно идет быстрое увеличение производства энергии из нетрадиционных, возобновляемых источников, особенно за счет солнца и ветра. Все это уменьшает значение ресурсов Ближнего и Среднего Востока для США и Европы, хотя и не для Китая, Индии, Японии.

В России данные по ценам на себестоимость добычи в высшей степени разбросанные: то утверждают, что средняя цена — 2 доллара за баррель, то приводятся таблицы, в которых на старых месторождениях средняя цена — 6 долларов, на новых — 20 долларов. В любом случае добыча нефти в России будет двигаться в район Ледовитого океана и становиться все дороже. Богатейшие месторождения горючих сланцев требуют новых технологий, которыми Россия пока не обладает. Трудное сотрудничество в энергетике со странами ОПЕК, в частности со странами Ближнего и Среднего Востока, остается одним из приоритетов российской политики.

Геостратегическое положение России уникально. В глобальном плане она — единственная страна Севера, граничащая на протяжении тысяч километров с новыми мусульманскими государствами или находящаяся от них сравнительно недалеко. Вопрос в том, будет ли эта пограничная полоса зоной нарастающих и разрушительных конфликтов или Россия и соседние страны сохранят и разовьют новые формы сожительства и сосуществования. Это одно из принципиальных и в значительной степени успешных направлений политики России в ближнем зарубежье.

При оценке любой внешней политики возникают традиционные, но сакраментальные вопросы о критериях ее успеха или неудачи. Если говорить о месте внешней политики в отношениях между различными частями рода человеческого, между цивилизациями, то волей-неволей приходится мыслить не годами, не десятилетиями, а веками. И в их задымленной песчаными бурями дали вообще теряется понятие «успех» или «неудача», «победа» или «поражение» того или иного актора исторической драмы. И российская, и американская, и европейская, и китайская политика на Ближнем и Среднем Востоке — лишь ограниченные по времени и пространству фрагменты отношений между миром ислама и мирами других цивилизаций, через боль и испытания, через пробы и ошибки ведущими к гармоничному сожительству друг с другом. Гармоничному? Да, потому что иного не дано, иное означает Апокалипсис.