От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Работник ГРУ. Садат получал внутри Египта имидж победителя. Приглашал американцев для урегулирования, окончательно вытеснял русских. Американцы давали гарантии и Тель-Авиву, и Каиру. Вторая цель — свергнуть баасистское правительство в Дамаске. Ведь Садат сразу остановил наступление, когда израильтяне стали бить сирийцев. Но израильтяне не успели.

Автор. Я был там, в Дамаске, и видел, что успели подойти иракские бронетанковые части, а советские специалисты развернули новую систему ПВО. Сирийская отборная бронетанковая бригада, которой командовал брат Асада, так и не была брошена в бой — охраняла президента. Режим держался.

Работник ГРУ. А дальше война развивалась по своим законам. Израильтянам не нужно было перемирия, пока они не нанесут удара по египтянам.

Автор. Каково было отношение к войне советского руководства?

Работник ГРУ. Нам война была не нужна, ее боялись. Ситуация «ни мира, ни войны» нас устраивала. Мы не хотели сталкиваться с американцами. Но мы не могли, естественно, удержать арабов. Когда война началась, она вышла из-под контроля — и из-под нашего, и американского.

Автор. Советское руководство категорически было против уничтожения Израиля. М.В. Зимянин, главный редактор «Правды», а затем секретарь ЦК КПСС, сказал мне в 1973 году, когда я прилетел из Сирии: «Если бы была угроза существованию Израиля, то вместе с американскими «зелеными беретами» там оказались бы и наши парашютисты».

Работник ГРУ. Эта фраза точно отражала настроения нашего руководства.

Скольжение по наклонной плоскости

1973 год, казалось бы, означал успех советской политики на Ближнем Востоке. Арабо-израильская война кончилась вничью. В тех специфических условиях, которые сложились в регионе, для Израиля отсутствие победы означало поражение от арабских армий, снабженных советским оружием и обученных советскими инструкторами. Советский Союз продемонстрировал — в отличие от кризисов 1956 и 1967 годов — возросшие возможности проецировать свою военную мощь: сосредоточивать военно-морские силы в Восточном Средиземноморье, обеспечивать как морские коммуникации в Сирию и Египет, так и контрбаланс вероятному американскому вмешательству в конфликт. Одновременно стали зримыми возможности советской военно-транспортной авиации при организации воздушных мостов в Египет и Сирию. Наконец, были проявлены политическая воля и готовность идти на риск, чтобы не допустить поражения Египта и Сирии, в то время как США опять проявили себя произраильской и антиарабской силой. Нефтяное эмбарго больно ударило по западному миру, а возросшие цены на нефть создали кризисные явления в западной экономике, но принесли ощутимые прибыли СССР. (Впрочем, результаты повышения цен были в конечном счете благотворными для ускорения структурной перестройки западной экономики, уменьшения потребления энергии и сырья на единицу валового внутреннего продукта, но это другой вопрос.)

Казалось бы, и актеры на ближневосточной сцене, и их роли были такими же, как в 1967 году, и они должны были разыгрывать действо по прежнему сценарию, но развитие событий пошло в другом направлении. В чем же дело? Конечно, не просто в личности Садата.

Советский Союз действительно стал ближневосточной державой и получил военно-политические позиции в Египте «по приглашению» потому, что его политика в 50–60-х годах соответствовала общему направлению политического процесса в регионе. Но само противостояние «арабы против Запада» стало приобретать другое содержание. Речь уже не шла о стремлении обретших политическую независимость государств максимально — и чрезмерно — отстраниться политически от прежних метрополий и всего Запада, олицетворяемого теперь его лидером и покровителем Израиля — США. Местные политические элиты, как им казалось, получили возможность самим определять свою судьбу внутри арабских стран. Развитие внутренней социально-политической ситуации шло не в том направлении, что в 50–60-х годах.

В этом смысле Египет опять был пионером, обозначая тенденцию развития в арабском мире. Садат лишь наложил на объективный процесс отпечаток своей личности. Его действиям способствовал режим сильной президентской власти, унаследованной от Насера.