От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Один из главных обвиняемых по делу об очередном неудачном покушении на шаха в 1965 году — Ник Хан — заявил, что он хотел создать новую компартию, так как на деле Туде потеряла свою революционность. Иранская революционная молодежь в эмиграции в 60–70-х годах больше симпатизировала новым левым, а не ортодоксальным просоветским коммунистам.

В самом Иране Туде практически не удалось сохранить свои структуры. Среди интеллигенции действовали глубоко законспирированные группы, но они существовали как кружки, а не как партийные ячейки. Саваковская агентура была внедрена во все звенья партии и за границей. К 1979 году в Иране Туде фактически перестала существовать.

Отдельные члены партии были в вооруженных силах, в том числе и на высших постах.

Туде приняла Хомейни и исламскую революцию с восторгом, увидев в этом свой шанс вернуться на политическую арену. Тудеисты решили не повторять ошибки с Мосаддыком и пойти на сотрудничество с Хомейни: мол, Хомейни поймет и оценит их антиимпериализм.

Когда Хомейни стал преследовать националистов — азербайджанцев, курдов, а также левых, в частности моджахедов (Раджави), Туде поддержала его. Это был невероятный по политической слепоте шаг.

В Советском Союзе положительные оценки исламской революции в Иране из-за ее антиамериканской направленности выходили за пределы здравого смысла. Никто не предвидел глубины воздействия ислама на социальное и политическое поведение людей. Только постепенно в Москве поняли, что Хомейни — человек другого измерения, но долго считали, что природа хомейнистского режима может измениться, хотя факты говорили об обратном.

После свержения шаха руководители Туде возвратились в Иран. Из тюрем были освобождены многие ее активисты. В Тегеране партия стала издавать газету «Мардом» («Народ») и теоретический журнал «Донья» («Вселенная»).

Туде поддержала те положения социально-политической программы аятоллы Хомейни, которые имеют «объективно прогрессивный характер», и высказалась за «участие всех революционных сил в управлении». «Наша партия, — заявил Нуреддин Киянури, первый секретарь ЦК Туде, — готова к сотрудничеству в рамках единого национального фронта со всеми отрядами революционного движения, которые признают в качестве основных целей революции уничтожение империалистического господства в стране, искоренение шахского режима, обеспечение демократических свобод»^{191}.

Руководители партии, как представляется, пытались удержаться на гребне событий любым путем, то есть стать младшими партнерами режима. Но Хомейни не собирался ни с кем делить власть. И ни он, ни другие религиозные лидеры не забыли и не простили антиисламских настроений тудеистов.

Тудеисты настолько верили в собственные иллюзии, что не хотели отказываться от сотрудничества с режимом, хотя над ними уже был занесен меч.

Когда Киянури арестовали, он под пытками оговорил себя. Его слегка привели а порядок, подгримировали и показали по телевидению, где он утверждал, что был агентом Советского Союза. Его не казнили, оставили в тюрьме. Он передал записку, что не выдержал пыток и оговорил себя. О записке стало известно тайной полиции Хомейни. Его снова зверски пытали, и он снова выступил по телевидению и снова себя оговорил. Также под страшными пытками оговорил себя идеолог партии Эхсан Табари. Один из активистов Туде — Партови — двадцать пять лет провел в шахской тюрьме, подвергался пыткам, но те, шахские, пытки выдержал, а под этими сломался.

В 1982 году был запрещен главный печатный орган Туде газета «Намес мардом» (до 1980 года — «Мардом»), разгромлены Центральный дом партии и библиотеки. В мае 1983 года Туде была запрещена, подверглась новым репрессиям.

О ее политических перспективах в Иране говорить было трудно. Несколько уцелевших лидеров вновь попытались организовать за рубежом эмигрантскую печать. Загранкомитет партии отказался от лозунга, содержавшего призыв к свержению реакционного режима, оставив задачу «работать в массах», чтобы завоевать их доверие.

Но в этот момент на них уже воздействовал распад социалистической системы, Советского Союза, кризис коммунизма. Внутри Туде произошел очередной раскол, уже из-за отношения к перестройке, к событиям в СССР.

Эмигрантская компартия включала несколько сот человек, внутри Ирана вряд ли набиралась и пара сотен. Было принято решение: те, кому грозит опасность, могут идти в полицию, регистрироваться и публично отказываться от своих убеждений. С точки зрения шиизма в подобной тактике нет ничего зазорного — это обычный шиитский метод сокрытия своих убеждений.

Обзор деятельности Туде был сделан на основе бесед с советскими специалистами по Ирану и отражал взгляд из Москвы на судьбу партии. Но для завершения обзора приведу интервью с профессором Р.А. Ульяновским, у которого иные взгляды^{192}.

Автор. Каково ваше отношение к партии Туде?