От лица огня

Сапливенко требовал от них думать и комбинировать на ринге. Бокс — это те же шахматы, повторял он так часто, что его слова надоели всем давно и навсегда. Разница в том, что шахматистам не нужно двигаться, и гроссмейстеры не отправляют друг друга в нокаут. Разве что фигурально. В боксе, как и в шахматах, нужно просчитывать ходы противника и предупреждать их, мгновенно выбирая отработанные на тренировках комбинации. А комбинационные удары не будут достигать цели, если ты не развил ударную технику, проигрываешь в скорости, не чувствуешь дистанцию.

Конечно, Сапливенко был фанатиком бокса, человеком упрямым и дьявольски энергичным, иначе никак не сумел бы за пять прожитых в Киеве лет создать школу бокса, способную на равных соперничать с московской, ленинградской, харьковской. В десяти областных центрах Украины он основал тренерские курсы, ездил на соревнования и следил, как растут способные мальчишки. Дело двигалось быстро, даже быстрее, чем он рассчитывал, когда только начинал объединять слабые киевские группы. Ещё пять лет, и на московском ринге Украина побьёт всех.

Около часа Гольдинов и Сапливенко показывали и разбирали приёмы, замеченные ими на первенстве. На эту тренировку пришло меньше ребят, чем обычно, — июль, лето, многие уехали в динамовский спортлагерь, в городе остались только те, кто по разным, в основном, семейным причинам поехать не смог. В зале собрались далеко не лучшие ученики, многие из них ещё не понимали тонкостей, о которых говорил их тренер. Разве что Гоша Червинский, выигравший весной первенство Киева, сможет использовать новые финты в своём арсенале. И всё же Сапливенко, не признававший мелочей, дотошный во всём, что касалось работы, не пожалел сил, потратил на них этот час. Только тут Илья понял, почему появились сегодня в зале Канаки с Гориным и остальные ребята, уже занимавшие призовые места украинского чемпионата — Сапливенко вызвал всех, кого застал в городе, но Илье и самому Сапливенко эта демонстрация новых финтов была, пожалуй, даже нужнее и полезнее, чем остальным.

Илья молчал, не говорил Сапливенко, но своё второе место считал справедливым. Если бы случилось так, что в бою с Беляевым ему присудили победу, внутренне с решением судей Илья бы не согласился — чемпионства он пока не заслужил. Не потому, что Беляев дрался сильнее — не сильнее, просто Илья не чувствовал себя лучшим в стране. Он не проиграл никому, видел собственные ошибки и понимал, что не всегда верно оценивал соперников, держался слишком осторожно. Это был его первый чемпионат страны, и Илье не хватило опыта, однако теперь этот опыт есть. Следующее первенство пройдёт через год. Подготовку к нему Сапливенко уже начал, значит, нужно начинать и Илье. Ему ещё предстояло рассказывать о закончившемся чемпионате, но думать о нём Илье было неинтересно.

Утром, в день отъезда из Москвы, он отправил Феликсе телеграмму. Матери писать ничего не стал, его результат на первенстве мало интересовал Гитл. Зато он знал, что любое его слово будет понято как твёрдое обязательство немедленно приехать к родне, едва он выйдет из поезда. Если бы не импровизированная тренировка, устроенная Сапливенко, он успел бы заехать на Подол. Теперь же встреча с матерью переносилась на завтра. Придётся к ней готовиться: объяснения, оправдания, мягкий уход от прямых ответов. Словесный бокс.

Простившись с Сапливенко и ребятами, Илья свернул в сторону Троицкой площади. У него и у Феликсы тренировки обычно заканчивались одновременно. Он заходил за ней на стадион, и домой они возвращались вместе.

4.

Бегать по лесу, в парке, или здесь, в городе, на Черепановой горе — это удовольствие, а тренироваться на спортплощадках — уже работа. Феликса привыкла так думать с тех ещё пор, как поступала в техникум. Даже сейчас тренировки на размеченных беговых дорожках у подножия трибун, пусть и не заполненных зрителями, отнимали у неё больше сил.

Реконструкция Красного стадиона началась в тридцать седьмом году. Работы шли с большими перерывами, открытие стадиона несколько раз откладывалось, но всё это время он оставался основной тренировочной базой города.

Феликса третий месяц тренировала команду киевских речников: четыре дня в неделю, с одиннадцати до часу, готовила их к городскому первенству, а после обеда занималась сама.