От любви до ненависти

Неделю вела она разговоры с Берковым. Хорошо хоть База умотал на эту неделю в другой город. Во-первых, у него были там дела, а во-вторых, все наряды себе и Нинке к свадьбе он хотел купить там — и вообще мечтал провести приготовления к свадьбе тайно, чтобы ошарашить друзей. Он вообще очень любил сюрпризы. Ему и в повороте своей судьбы нравилось то, что он был неожиданным. Никогда он не любил никого по-настоящему, поэтому то, что в его жирной душе появилось злопамятным утром после избиения Нинки ремнем, было самым большим сюрпризом в его жизни, и его душа забавлялась чувством любви, как перекормленный ребенок забавляется новой игрушкой (не зная еще, что через два дня оторвет ей уши и выбросит в угол, а именно такая, скорее всего, участь, ждала Нинку — и она это понимала).

Берков находил самые разные отговорки — и наконец согласился. Но внес поправки. Топор он отверг категорически. Это глупо. Что же, бомж заранее где-то топор искал? Нет, увидел богатенького, скрылся в подъезде с тем, что под руку попалось. С чем? С кирпичом. Нужен увесистый большой кирпич. Куртка и шапка бомжа? Не надо. В магазине секонд-хенд покупается серое пальто, он там видел такие, бесформенная шапка, старые ботинки. Все продезинфицированно, ничем не пахнет. Надеть непосредственно перед…

— Убийством! — весело подсказывала Нинка, играя его обнаженным телом.

— Убийством! — невольно от щекотки смеялся Берков. — Далее. Подъезд… Нет! И это отменяется! Никаких темных подъездов, твоих сигналов и так далее. В подъезд может успеть войти любой другой, а я не хочу убивать кого попало. Нет. Все гораздо проще. Ты говоришь, он ставит машину возле цементного завода и выезжает на «Ниве»? Я знаю этот тупичок. Там несколько ржавых гаражей. Сроду бы не подумал, что там «Лендровер» может прятаться… Так, так, так… Вокруг нет жилых строений. Вокруг вообще ничего нет, пустырь. Зато есть небольшая стихийная помойка. Я буду обычным помоечником, нищим. База подъедет в сумерках. Я подойду и скажу: «Господин, дайте мелочишки на опохмелку!» Он даст?

— Вообще-то не любит нищих. Может не дать.

— Пусть. Он пройдет мимо. И тут я размахиваюсь и кирпичом в матерчатой грязной сумке ломлю его по башке. Быстро вытаскиваю бумажник, беру шампанское — и все, убегаю. Моя машина будет стоять в двух кварталах, там есть тоже глухое место. Сажусь, быстро переодеваюсь, одежду нищего, бумажник и прочее сую в мешок, еду на Акатырь…

— Это где?

— Место глухое на берегу реки, не важно. Там сжигаю все вещи, пепел опять в мешок, туда же кирпич…

— Нет, кирпич надо на месте преступления оставить. Как знак, что непрофессионал работал ради выпивки. Тогда милиция искать не будет, а только будет рада. И его друзья и братки не будут искать: где случайного бомжа найдешь?

— Умничка! Хорошо, нахожу какой-нибудь камень и бросаю в воду. Все. Никаких улик!

— Классно!

И они занялись любовью. И Нинка удивлялась, что деловые мысли, во власти которых она, казалось, была целиком и полностью, не отвлекают ее от наслаждения любовью Бориса, а придают этой любви еще большую остроту.

Она не знала, что в Беркове еще остается тень сомнения. Он думал: а сочетается ли убийство с той интеллигентностью, которая хоть и бездействовала в нем, но оставалась, он хранил ее, дорожил ею, как последним своим достоянием, которое хотел бы передать своим детям…

И он пришел поделиться с другом Ильей своими сомнениями.

— Ты мог бы убить человека? — спросил он его напрямик.

— Нет, — просто и твердо ответил Илья.

— Ты погоди, не торопись. Неужели не смог бы? А на войне?

Илья стал думать серьезнее над вопросом Бориса.

— Да, — сказал он. — Не все так просто. На войне мог бы… Если на меня нападут бандиты и я вынужден буду защищаться… На дуэли, если бы они были… Ну, в состоянии аффекта еще.

— Это как?

— Допустим, при мне водитель сбил моего ребенка. Лихачил и сбил. Я не уверен, что не придушу его на месте. Потом пожалею, но в этот момент придушу.

— Если догонишь, — пошутил Борис.

— А ты что такой озабоченный? Давно не видел в твоих глазах такой работы мысли! — парировал Илья. — Или убить кого-то хочешь?

Борис не ответил. Он думал. На войне… А разве сейчас не говорят о войне с криминалом? Защищаться… А разве он не защищает свою любовь и свою будущую Жену? На дуэли? А разве это не дуэль грубой силы и его утонченного интеллекта? Кто даст Нинке больше в смысле душевных ценностей, База или он?.. В состоянии аффекта, ребенок… А разве не из-за будущих своих детей он идет на это?

И он ушел от Ильи успокоенный и утвердившийся в своих планах.

Но сказал Нинке, что нужно порепетировать.

— Зачем? И так все просто и ясно.

— Мне это психологически необходимо.

— А-а-а… А что, прямо там?

— Я разве похож на дурака? В другом месте. И ты даже не будешь задействована.

— Тогда ладно.

В тот же день Берков забрел скучающей походкой в подвальчик — магазин секонд-хенд, где вещи продавались на вес. Прошелся. Увидел на вешалке мешковатое пальто мышиного цвета.

— Хорошо на дачу ездить весной! — обратился он к продавщице.

Та не прореагировала.