От любви до ненависти

– Ладно, – прошипела я, выбегая на лестницу. – Сочтемся!

Выйдя на улицу, я завела машину и двинула в отделение. Слава Викторов сидел в дежурке с бутылочкой водки. Рядом на газете лежали два соленых огурца. Оно и понятно – чем еще заниматься на дежурстве?

– Полина! – обрадовался Слава. – Садись, составь компанию.

– Спасибо, Слава, я за рулем. Ты мне фотографии передай, пожалуйста!

– А, сейчас! – Слава полез в стол и вытащил несколько карточек. На обратной стороне их были написаны фамилии и адреса изображенных людей.

– Спасибо, Слава! – я схватила фотографии и кинулась к выходу.

– Как там Жора-то? – крикнул Слава мне вслед.

– Да Жора лучше всех! – ответила я на бегу. – Чего ему сделается-то?

Заведя машину, я двинула в общежитие. Стоял уже поздний вечер, на улицах была темень. Я доехала до общежития и прошла внутрь. В вестибюле сидела та же самая бабулька-вахтерша. Наверное, они работают по суткам.

– Это опять я, – мило улыбнулась я ей. – К Наташе можно?

– Да что ж, проходите. Ненадолго только, поздно уже.

Я поднялась на второй этаж в комнату номер пять. Наташа была у себя. Она все так же держала в руках ненавистный учебник русского языка и уныло перелистывала страницы.

– Наташа, ради бога, прости, что отвлекаю, но мне нужно увидеть Дашу.

– Дашку? Это еще зачем? – нахмурилась Наташа. – Опять вам чего-нибудь нагородит!

– Наташа, очень нужно! Уж я разберусь, что правда, а что ложь!

– Ну ладно, – согласилась Наташа. – Пойдемте, Полина Андреевна.

– Ты была на катке?

– Да, была. Но Дашка не захотела больше говорить об этом. И так, говорит, ты меня за какую-то шпионку держишь!

– Ну ладно, сейчас разберемся.

Мы прошли по коридору в комнату номер восемь, и Наташа постучала в дверь.

– Иду-у! – пропел веселый голос, и следом неунывающая Даша открыла дверь.

– Даша, Полина Андреевна хотела с тобой поговорить, – сказала Наташа.

– Опять? – скривилась Даша. – Я же все уже рассказала! Потом сами меня ругать будете, что я любопытная и сплетница!

– Не будем, не будем, – успокоила ее Наташа. – ты уж меня извини, Даш, я просто расстроилась сильно!

– Да ладно, чего там, – проворчала незлопамятная Даша и снова расплылась в улыбке. – Чаю хотите?

Замерзла я сильно, поэтому от чая на отказалась. Наташа тоже. Даша наполнила чашки и достала яблочное варенье. Жили девчонки явно скромно. да это и понятно, откуда им денег-то брать?

Я старалась не налегать особенно на варенье, хотя оно было очень вкусным.

– Дашуль, так ты можешь опознать этого мужчину, который был с Аленой?

– Думаю, да! – уминая варенье, тряхнула головой Даша. – Узнаю!

Я молча вынула из сумки фотографии и разложила перед ней.

Даша вопросительно посмотрела на меня и облизнула липкие пальцы.

– Вот, взгляни. Есть ли среди этих людей тот, кого ты видела с Аленой?

Даша взяла фотографии в руки и принялась перебирать их.

– Вот он! – сказала она, едва дошла до третьей фотографии, ткнув сладким пальцем в изображенного на ней мужчину.

– Даша, ты уверена?

– Абсолютно, – прикладывая руки к груди, ответила Даша. – Верняк!

Я перевернула фотографию и прочитала: Павлов Андрей Викторович.

Наташа взяла у меня карточку и с интересом посмотрела на красивое лицо мужчины.

– Да-а, – протянула она. – В такого можно влюбиться! Теперь я Алену понимаю. Хотя Максик тоже очень даже ничего, – заступилась все-таки справедливая девочка за Алениного жениха.

– Ладно, еще неизвестно, любила ли она его, – сказала я, вставая и убирая фотографии обратно в сумку.

– Полина Андреевна, – попросила Наташа, трогая меня за рукав. – Вы мне сообщите, когда все узнаете? Ну, было ли между ними что-нибудь?

– Хорошо, Наташенька, сообщу, – заверила я ее и полезла снова в сумку. – Вот… – я достала две пятидесятирублевые купюры и протянула их по одной девчонкам. – Возьмите. И спасибо вам, девочки.

Девчонки наперебой загалдели и замахали руками, отказываясь наотрез брать деньги. Но я была непреклонна.

– Берите, берите! Хоть мороженого поедите вдоволь. А если не возьмете, я вам даже и звонить не буду!

Поворчав немного, Даша убрала деньги. Наташа, посмотрев на нее, а потом на меня, сделала то же самое.

– Счастливо! – улыбнувшись, сказала я и вышла из комнаты.

Эти деньги я потом сдеру с Максика. Хотя, если даже и не сдеру, мне не будет их жалко. Для этих полуголодных девчонок, родители которых наверняка живут где-нибудь в деревне и перебиваются сами еле-еле – не жалко.