от любви до ненависти...

Гетман, чьи мечты на власть и богатство зародились в Польше, натащил в Малороссию поляков и принялся вколачивать в казацкие законы и жизнь польско — шляхетный порядок. Народные массы, насторожённо относящиеся к шляхте, были возмущены. А Мазепа, выявив свои панские замашки и имея за спиной такой щит, как Москва, всё больше вступал в противоречие с народом. Кстати на выловившего его полковника Сирка он тут же накатает донос, обвинив его в бунте в месте Умани, доведение людей до смерти и якобы грабежах скота. Что-то подобное он сочинил и на Сулимко, и Суховея. Он убирал и поганил одного за другим достойных людей. Людей, чьи помыслы были направлены на единение и процветание народа и земли. На то есть и доказательства: вот что он поёт в универсалах: «Если таких отступников да сводников порядку не помилуют монарши силы, то и мы, гетман, не захотим помиловать их ни при каком способе». А вот ещё: «Наш малороссийский народ получает превеликою монаршую милость, а не каких тисков» и такое можно цитировать из его универсалов до бесконечности. Сдавал и сдавал Москве всех, кто был его планам угрозой и полз к Польше. Преклонение перед поляками и унижение своих не могло пройти гладко, и вскоре в Москву полетели доносы. В листах писалось, что Мазепа окружил себя поляками, организовав из них свою гвардию, сердюков, что он лелеет старшин, разрешая им брать казаков себе под руку и отнимать у них земли. Правду писали. Мазепа первый устанавливает в Малороссии панщину и забороняет вступать людям в казаки. Только он утвердился на гетманство, тут же приблизил к себе всю свою родню. Казаков оттеснил от власти и поставил вокруг себя, дел и своими глазами поляков. Как всегда народ старался дарма. Злато всех успокоило. Доносы до Москвы долетали, но кончились ничем. Мазепа отбрехался и с заверениями дружбы и любви откупался. Москве объяснил, что казаки и народ спят и видят уйти из-под крыла Московии и устроить своё самостийное государство или отойти к Турции. Вот он и вынужден нанимать поляков, чтоб держать их в узде платя польскому войску, потому как малороссы тупы, глупы, ленивы и продажны. А ещё он просил, чтоб переписали казаков и отобрали вольницы у народа. Ему поверили и выслали для радения ещё и стрельцов. Охраняй, борись с нехорошими малороссами. Впоследствии всю свою борьбу за власть он будет оправдывать тем, что с таким негодным и гнилым народом, как малоросский иначе нельзя. Только кнутом и ногайкой. Резиденцию свою он устроил в Батурине. Выстроил крепость — замок, выписал из Италии мастеров. Убранство и интерьер был в Европейском стиле. Приёмы, уклад в нём были на польский манер. Ни о какой малоросской культуре речи не шло. Для принятия казацких старшин существовал иной замок. Вот там всё для глаз старшинства. Пусть тёмная душенька варваров порадуется. Пусть думают дураки, что он до костей свой. Вот так-то!

Он знал за что боролся и больше других догадывался, как распорядиться и воспользоваться этой властью, чтоб удержаться в ней получив лично для себя удовольствие и выигрыш. Причём двойной. Хитрая бестия.

При получении гетманства в руки Мазепы попадает воинская казна. Она была равна нескольким миллионам золотом. Понятно, что это не дёшево ему стоило. С Голицыным и его людьми пришлось расплатиться. Он пожаловал в Москву, праздновавшую победу на Перекопе, с шиком. Софья по просьбе фаворита и с надеждой на будущие заслуги встретила гетмана тоже с признательностью и не малой любовью. Под услугами она понимала помощь ей в надвигающемся лавиной перевороте. Она рассчитывала на сабли Мазепы. Голицын, надо думать, расписал в красках его достоинства. Ох, как она ошибалась. Мазепа понятно приглашению обрадовался, прикатил с подарками и за наградами и что? Волнения. Бунт. Он в страшном сне не мог предположить такого. Ехал к матушке Софье, а в престольной такое, что прямо ужас… Разве он думал, рассчитывал, что власть возьми и вырви в свои руки сторонники Пётра. Кошмар!