От любви до ненависти и обратно

Мне казалось, что я готова закончить дружбу с ним. Но доказательством обратного стало мое следующее действие. Саша отправил мне послание с коротким вопросом: «Ты дома?» И при всем моем желании не отвечать, пальцы сами набрали «Да». Через пятнадцать минут тишины я услышала звонок в дверь. Искренне надеясь, что это не он, я отправилась на ватных ногах открывать злосчастную входную дверь. Я не была готова с ним говорить: все еще очень злилась и была уверена, что, останься мы наедине, выдадим друг другу очередную порцию гадостей, окончательно и бесповоротно рассорившись.

– Привет, – прозвучал грустный голос парня, когда я открыла дверь.

Он прошел внутрь, по пути наклонился и поцеловал меня в щеку; попытался, но я слегка отклонилась. Меня обдал легкий запах алкоголя и женских духов; приторно сладкий, тошнотворный, знаменитой и дорогой марки.

– От тебя воняет! – буркнула я, машинально отступая от него, прежде чем успела подумать. – Скажи своей новой пассии, что духи наносят на кожу, а не принимают в них ванну.

– Ты не выспалась сегодня? Чего бурчишь сразу? – Саша с недовольной миной прошел в комнату, заполняя маленькое помещение своей мускулистой фигурой.

– Ага, один засранец не дал мне возможности сомкнуть глаз этой ночью!

Я закрыла дверь и пошла за ним на кухню, не стараясь быть милой и тем более гостеприимной. Залезла с ногами на стул, обхватила колени и продолжила смотреть ему в лицо, решаясь, чего мне хочется больше: накричать на него или окатить холодной водой. Что же он скажет и для чего пришел? Передала ли рыжая послание? Не похоже, чтобы он был в курсе моего вчерашнего визита.

– Значит, не спала, говоришь? – задумчиво протянул Саша.

Я начала закипать от негодования. Серьезно? Сильно интересно, как я провела ночь? По тебе, ослу, проплакала! Но я бы откусила себе язык, но не призналась в этом.

– А тебе-то какая разница, как я себя чувствую? Ты же даже на праздник ко мне решил не являться!

– У тебя там и без меня людей хватало. – Он присел на стул напротив меня и положил маленькую подарочную коробочку на стол. В мыслях я схватила ее и кинула прямо в лоб, чтоб хоть чуточку задеть его непробивной мозг.

– Ну конечно! Поэтому ты решил, что твоей важной персоне просто не хватит места на моем празднике жизни? Или дела поважнее нашлись?

Я совершенно не хотела хамить ему… А может, и хотела? Я надеялась разрушить безразличие. Мечтала, чтобы прошлая ночь оказалась кошмаром, который можно отогнать, махнув рукой и протерев глаза. И мой друг детства снова стал моим защитником, моим родным человеком, как и раньше. Чтобы мы опять могли часами читать книги и мечтать, что в будущем у нас будут огромные полки на всю стену, заполненные нашими любимыми книгами.

– Новая машина? – грустно спросил Саша, кивая в сторону ключей на столешнице.

Он словно не слышал всех моих колкостей и думал о чем-то своем, чего я не могла понять. Но одно было точно: он даже не собирался объясняться и извиняться! Ему не было стыдно за отсутствие и нарушение своего обещания. Ему наплевать на мои чувства. Он вырос. Изменился. Давно перестал видеть во мне Марину, все так же нуждающуюся в его заботе и дружбе.

– Да, родители подарили. Если бы ты пришел, то узнал бы об этом еще вчера. Но ты же был очень занят! – фыркая, продолжала я капризничать.

– Маришка, я не смог…

И тут меня понесло! Дамба терпения прорвалась, и лавина боли, которую я хотела спрятать, превратилась в слова и жалящий, как никогда, тон:

– Не смог?! Не смог, Громов?! Тебя машина сбила не переходе? Нет! Ты был занят другим! Так ответь мне, зачем мне такой друг, как ты? – Я нетерпеливо поднялась на ноги и посмотрела ему прямо в глаза.

Обида душила меня и жаждала выхода! Хотелось что-нибудь разбить, глядя в пустое лицо Саши, но даже тарелки рядом не оказалось; схватить его за грудки и вытрясти из него хоть какое-то объяснение. В конце концов, заплакать, как маленькой, и сказать, что мне очень больно, когда он так поступает со мной. Но вместо этого, пытаясь не показать моего истинного чувства и предательских слез, уже сейчас готовых брызнуть из глаз, я резко развернулась к окну.

Прикусывая губу до крови, я выдала холодным тоном:

– Ты изменился, Саш.

Всем своим бесстрастным видом он показывал мне, что не испытывал совершенно никакого сожаления. И все терзания были лишь проблемой моей эмоциональной незрелости.

– Мы изменились, Марина. Детство закончилось. И у нас не получается быть друзьями, как раньше… уже не получится…

– Ты прав! – перебила я, не дав ему закончить мысль. – Не получается! Так что я не хочу тебя видеть какое-то время…

– Ты… что?

Саша поднялся на ноги. Маленький стульчик за ним опрокинулся на пол. Я вздрогнула. Он подошел ко мне так близко, что я ощутила тепло его огромного мужественного тела. Его прерывистое дыхание щекотало волосы у меня на макушке, по телу пробежали предательские мурашки. И пока я не поменяла своего решения, отступила от него еще на шаг.