От любви к пельменям

— Я пойду поздороваюсь, — кивнула я, отходя к группе редакторов и журналистов, среди который был господин Эрэн, который выполнял такие функции как господин Уэрс.

— Госпожа Кэстр, как я рад, что вы пришли, — радостно воскликнул уже достаточно немолодой мужчина. — Работаем в одном здании, но так редко видимся, — он сокрушенно покачал головой и мягко приобняв меня за плечами, представил своим собеседникам. — Прошу любить и жаловать — Бренда Кэстр, словно бы яркий лучик света.

— Я польщена, господин Эрэн. Я бы хотела поздравить вас с такой знаменательной датой — пятнадцать лет. Нельзя описать, что вы сделали для этого места. Думаю, вам уже пора ставить памятник. И я знаю, что вы работаете здесь с момента открытия, я подготовила для вас небольшой подарок, — я достала из сумки небольшую прямоугольную коробочку. — Наверное, у вас уже есть что-то подобное, но особенной этой именно ручки в том, что она может писать, как чернилами, как и невидимой пастой. Магия не стоит на месте. Поздравляю вас и надеюсь, что мы будем еще долгие годы работать бок о бок.

— Ох, госпожа Кэтср, это подарок чудесен. Я буду бережно хранить его, — умилился мужчина, посмотрев на меня как на родную дочь. Мы действительно поддерживали хорошие отношения с ним. — Спасибо. Выпьете шампанского? — он взял с подноса мимо проходящего официанта бокал.

— С удовольствием, — улыбнулась я и оглянув группу редакторов, удивлённо спросила. — А где Джошерс?

— Мы тоже ждем его, — начальник посмотрел на часы. — Он должен прийти с минуты на минуту. Соскучились по нему? — хитро усмехнулся он.

— А как иначе? Не могу же я не поздравить своего конкурента?

— Как только он и некоторые другие члены издательства, что запаздывают, придут, то руководитель скажет речь, потом скажу я и начнется настоящее веселье, — пообещал он мне.

— Верю на слово, — согласно кивнула я.

Пока Джошерса не было, а поздравление не началось, я спешно подошла к организатору и рассказала о своей задумке: поздравление сюрприз для одного из редакторов. Они отнеслись к этому с сомнением, но дабы убедить их: я показала костюм, в котором выйду, и текст речи, с которой планировала выступить. Они посмеялись, но не нашли в этом чего-то плохого или обидного, и разрешили мне выйти на главную сцену после речи господину Эрэна.

Оставшись донельзя довольной проделанной работой, я вернулась к компании господина Уерса и госпожи Эдрэвны. Я неотрывно смотрела на входную дверь, ожидая Джошерса. От той шалости, что замышляла, я чувствовала себя маленькой девочкой, а не взрослой умной девушкой.

Наконец двери плавно распахнулись, пропуская Джошерса внутрь. Признаться честно, иногда мне казалось, что мои глаза меня обманывают. На важных встречах и конференциях Джошерс был словно бы другим человеков. Волосы аккуратно уложены, как будто в салоне, выглаженный костюм, белая рубашка, идеально завязанный галстук. Его словно бы подменяли в такие дни.

Не успели мы с ним встретиться взглядами, как я отставила свой бокал и пробормотала:

— Я отойду ненадолго.

— Хорошо, дорогая, — кивнула Гэна Эдрвэна.

Я неспешно прошла к туалету, не желая торопиться, все равно мужчины не быстро закончат со своей речью. Переодевшись, я невольно покрутилась у зеркала. Черное платье было с необыкновенно маленькими блесткам, из-за чего оно напоминало ночное небо, обсидианово-черный плащ со специальными креплениями для рук. И, конечно же, маска. Костюм выглядел чудесно и роскошно, в таком даже на маскарад можно было бы пойти. Подкрасив губы и отгладив платье парочкой заклинаний бытовой магии, я вышла из туалета. Накинув полог невидимости поверх, я осторожно прошла закулисы.

— Господин Эрэн уже начал выступать вы следующие. На речь у вас есть не больше трех минут, у нас очень плотная программа, — поставил меня в известность ведущий, что-то сверяя со своими бумагами.

— Это не займет много времени, — уверила его я.

Я не испытывала волнения, так как знала, что все пройдет отлично.

— А теперь на сцену приглашается специальный гость, который хочет поздравить отдел редакторов и писателей. Встречайте — летучая мышь!

Толпа громко зааплодировала, а я, словно бы та самая мышка, выпорхнула на сцену, размахивая «крыльями».