От любви не спрячешься

– Отлично. Ездит как по маслу.

– А как дела у Джойс? – Не то чтобы жизнь миссис Уингейт очень уж занимала Себастьяна, но лучше думать о ней, чем о нынешнем занятии.

– Планирует грандиозные рождественские торжества. Подобные заботы доставляют ей удовольствие.

– Но ведь еще только октябрь.

– Джойс любит все делать заранее.

Себастьян осторожно опустил завернутый шар в коробку.

– А Клер? Оправилась, наконец, от разрыва с голубым женихом?

Вопрос праздный и задан был, чтобы поддержать разговор со стариком.

– Не знаю. Редко ее вижу. Но сомневаюсь. Она очень чувствительная девушка.

Вот еще одна серьезная причина, чтобы держаться подальше от Клер. Чувствительные девушки склонны к долгим, устойчивым отношениям. А он – полная противоположность. Никогда не стремился к постоянству.

Настала очередь шара с сюжетом из «Волшебника страны Оз»: Дороти и Тото бодро шагают по желтой дороге. Несмотря на то, что этого никогда не случится, Себастьян позволил себе представить одну или две ночи с Клер. Раздеть соблазнительную малышку было бы совсем неплохо, да и ей отнюдь не помешала бы порция хорошего здорового секса. Даже напротив, помогла бы расслабиться и немного взбодриться.

Из музыкальной шкатулки в основании шара неожиданно полились звуки песни. «Где-то над радугой», – пела Джуди Гарланд. Эту песню мама особенно любила. Себастьян замер. В позвоночник вонзились острые иголки, а перед глазами повисла черная пелена. Шар выпал из рук и разлетелся вдребезги. Себастьян тупо смотрел на круглую лужицу, в которой жалко плавали Дороти, Тото и целая дюжина крошечных летающих обезьянок. Защитный экран, на время прикрывший душу, внезапно рассыпался точно так же, как стеклянный шар у ног. Жизнь потеряла надежный устойчивый якорь. Безвозвратно. Мама уже никогда не войдет в комнату со своей вечной розовой щеткой и не начнет смахивать пыль с любимых игрушек. Не расстроится из-за шлепающих туфель. Не запоет фальшивым сопрано и не станет уговаривать сына постричься.

– Черт! – Себастьян тяжело опустился на стул. – Все, больше не могу.

Ощущение было такое, словно он сунул в розетку металлический прут. Одновременно полная неподвижность и страшное возбуждение.

– Думал, выдержу. Но не хватает сил складывать ее вещи, зная, что она никогда больше не вернется.

Горло перехватило, на глазах выступили слезы. Себастьян вздохнул и с трудом сглотнул. Уперся локтями в колени и закрыл лицо руками. В ушах стоял грохот, как будто рядом проезжал грузовой состав. Нервное напряжение переполнило и грозило вылиться слезами. Нет, он не собирался рыдать подобно истеричной женщине. Особенно на глазах у отца. Если потерпеть несколько секунд, все пройди само собой.

– Не стоит стыдиться любви к матери, – донесся до Себастьяна голос Леонарда. – Просто у Кэрол вырос хороший сын.

Тяжелая теплая рука легла Себастьяну на затылок.

– Мы с Кэрол не слишком ладили, но я знаю, что тебя она любила яростно. Чуть что, бросалась на защиту. Настоящий питбуль. И ни за что в жизни не согласилась бы признать, что ее мальчик поступает неправильно.

Да, так оно и было.

– Она воспитала тебя практически одна, и за это я всегда мысленно ее благодарил. Видит Бог, я не провел рядом с собственным ребенком столько времени, сколько следовало.

Себастьян прикрыл глаза ладонями, но тут, же опустил руки и зажал их между коленями. Взглянув на стоящего рядом отца, он глубоко вздохнул и почувствовал, как боль понемногу отступает.

– Это не так-то легко было сделать.

– Не ищи мне оправданий. Я должен был приложить усилия, бороться. В конце концов, можно было обратиться в суд. – Рука Лео опустилась на плечо сына и слегка его сжала. – Многое можно было сделать. Если не лениться. Но я… я думал, что бороться нехорошо, а времени на общение хватит, когда ты вырастешь. Я ошибался и теперь очень об этом жалею.

– Сожалений у всех немало. – У самого Себастьяна накопилось, наверное, не меньше тонны. Но сейчас рука отца оказалась весомее их. Неожиданно именно она стала якорем в бешено крутящемся и качающемся мире. – Может, лучше не задумываться об упущенных возможностях, а двигаться дальше?

Леонард кивнул и похлопал сына по спине – так же, как делал это в детстве.

– Почему бы тебе не пойти и не купить мороженое? Развеешься, а я пока все здесь закончу.

Себастьян невольно улыбнулся:

– Мне уже тридцать пять, пап. Давным-давно не ем мороженое.

– О! Ну все равно, иди погуляй, я справлюсь и один.

Себастьян встал и вытер влажные ладони о джинсы.

– Нет. Лучше я пойду поищу веник и совок.

Как хорошо, что отец рядом!

Глава 11

B начале декабря в Бойсе выпал снег. Холмы спрятались под таинственной белой пеленой. На дверях и на фонарных столбах появились наивные рождественские веночки, а витрины магазинов призывно засверкали. Нагруженные свертками, озабоченные горожане сновали по торговым улицам, постепенно теряя голову и все глубже погружаясь в предпраздничную подарочную лихорадку.