От любви не убежишь (ЛП)

– Привет, Брук. Форд не говорил, что ты придешь. – Чарли достал из холодильника себе и Такеру по пиву. – Пойдешь с нами в «Пламя»? – поинтересовался он, имея в виду популярный ночной клуб, расположенный в окрестностях Голд-Кост.

Брук отрицательно покачала головой.

– Я зашла всего на минутку. Завтра рано вставать на работу.

– В субботу? – На лице Чарли отразилось сильнейшее отвращение. Затем он махнул рукой с пивом и спросил: – Как поживает Горячий акушер?

– Мы с ним расстались.

– Ох. Вот отстой. – Он замолчал, пытаясь найти подходящие слова, и глянул на Такера, надеясь на помощь.

– Не смотри на меня, – ответил тот. – Я все еще пытаюсь понять, почему они с Фордом не вместе.

– Этого не случится никогда, – одновременно произнесли Брук и Форд. Они говорили так, наверное, раз пятьсот, с тех пор как познакомились двадцать лет назад.

Форд достал из холодильника две бутылки «Амстел лайт» и одну протянул Брук.

– Может, мы пойдем на наше «Пятнышко» и поговорим?

Она взяла предложенное пиво и, несмотря на случившееся сегодня, улыбнулась, когда услышала название их любимого с детства места на тенистом берегу маленького ручейка. Возможно не самое креативное название, но им тогда было всего по десять лет.

– Конечно. Хотя, если в двух словах, то рассказывать-то особо и нечего. Все то же самое, что и с предыдущими парнями. – Она вышла за Фордом на террасу и села на один из стоявших там диванчиков.

– Итак, что случилось? – спросил приятель, усаживаясь в кресло напротив Брук.

Теплый ветерок тут же взметнул волосы ей на лицо, поэтому пришлось завязать «конский хвост» заново. Собираясь к Форду, Брук сменила высокие каблуки и узкую юбку-карандаш на джинсы и шлепанцы. Как она выглядит перед ним, ее не заботило с тех пор, как… ну ладно, никогда не заботило.

– Он сказал, что я не та женщина, с которой хотелось бы создать семью.

Форд ошеломленно уставился на нее.

– Вот козел.

Брук оценила его преданность, но размышляя о случившемся, сделала определенные выводы.

– Неважно. Что-то я делаю неправильно. Каждый раз четыре месяца спустя отношения рушатся, и я остаюсь ни с чем. И знаешь, что? Это не очень весело.

– Может, тебе нужен план «Б»? – предложил Форд.

– Меньше работать? – Она покачала головой. – Сейчас это невозможно. Мое спортивно-развлекательное подразделение быстро развивается, и у меня уйма дел.

– Возможно, тебе просто следует прекратить «впихивать» отношения в свою жизнь? Тем более, если они так мало для тебя значат.

– Эй, это несправедливо.

– Ну конечно. А Горячий акушер – любовь всей твоей жизни.

Ну… ладно. Возможно, нет. Но она с удовольствием проводила с ним все свободное время. Все тридцать минут в неделю.

Со вздохом Брук откинулась в кресле.

– Думаю, мне нужен перерыв.

– Мне это помогает, – слегка улыбнулся Форд.

Будучи королем случайных знакомств, он годами «отдыхал» от постоянных отношений. Остается надеяться, ей не придется ждать так долго. Но имея за спиной три неудачных романа, нужно посмотреть правде в лицо: с ее работой трудно строить нормальные отношения. И если подумать, ей ужасно надоело чувствовать себя виноватой.

Брук действительно много работала. Не только сейчас – всю свою жизнь. Она многого добилась, и гордилась этим. Они с Фордом выросли в Гленвуде – в богатом пригороде Чикаго с прекрасными обсаженными деревьями улицами и большими шикарными домами в окружении просторных ухоженных газонов, словно в фильмах Джона Хьюза.

Но та часть городка, где жили они, выглядела скромнее. Намного скромнее. Ее называли «Четверочка», потому что каждое здание состояло из четырех таунхаусов. Такое жилье считалось бюджетным, и при этом Брук могла учиться в одной из лучших школ страны. Ее отец работал мясником, а мать – воспитательницей в детском саду. Они переехали из Чикаго, когда рейтинг общественной школы, которую посещала Брук, резко упал. Она всегда хорошо и с удовольствием училась и, честно говоря, много сил ей для этого не требовалось. Но как только они переехали в Гленвуд, всё изменилось.

Здесь детям нанимали репетиторов. Няни и матери-домохозяйки помогали им с уроками. Ее одноклассники брали различные уроки, – танцы, фортепиано и другие – у лучших учителей. На летних каникулах изучали иностранные языки – немецкий, японский – по программе языкового погружения.

Когда Брук перешла в старшую школу, началось настоящее безумие. Она слышала истории о родителях, которые платили лучшим учителям за дополнительные занятия во время каникул. В десятом классе все только и думали о дальнейшем поступлении в престижные университеты. Хотя школьные психологи неоднократно упоминали о том, что Гарвард или Йельский университет принимают только одного или двух выпускников из их школы, независимо от того сколько человек покажут хорошие знания.