От любви с ума не сходят

- Мы знаем, например, что этот тип сохранил волосяной покров на голове - или, по крайней мере, носит парик. Это уже кое-что, - заметил Володя. - Высокий… Сучков, например, высокий - и немолодой. Правда, голос у него, насколько я помню, не хриплый - хотя за десять лет он мог и охрипнуть. Кстати, Эрик, вы не узнавали - вернулся этот господин с Багамских островов или нет?

- С Канарских, а не с Багамских…

- Какая разница?

- Большая. Если на Канарах может позволить себе отдохнуть почти каждый русский, то на Багамах - только сверхновый русский. Значит, к категории миллиардеров он не принадлежит. Кстати, машина у него по нынешним временам довольно скромная - старенький «фольксваген-пассат».

- Так приехал он или нет? - повторил вопрос Володя.

- В его «Приапе» первый прием назначен на двадцать третье сентября, так что он будет в Москве очень скоро - или уже приехал. Я набрался наглости и позвонил ему домой, представившись нетерпеливым пациентом; мне ответил женский голос - очевидно, жена; он будет в Москве 22-го, сказала она. Если это правда, то он и таинственный незнакомец - это разные лица.

- Хотела бы я посмотреть на этого Сучкова! - подала я голос. - Одно дело - слышать о человеке, а другое - видеть его своими глазами. Я его заочно ненавижу. Даже если он ни в чем и не повинен - я имею в виду смерть Али, - то все равно, никто ей так не отравлял жизнь, как он.

- Что ж, ты можешь прийти к нему на прием, он тебя не узнает, вряд ли он столь внимателен, чтобы уловить твое сходство с Александрой, - предложил Володя с усмешкой.

- Но ты ведь увидел в моем лице ее черты! И Карачарова тоже меня узнала… Значит, если ко мне приходил именно он, то каким-нибудь образом он себя выдаст.

- Он догадается, что ты - не та, за которую себя выдаешь, с первого взгляда. Не знаю, какой из него вышел сексопатолог, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы заметить подставку. Ты просто не сумеешь ни сыграть женщину с проблемами, ни скрыть свое отвращение к нему.

- Я придумала! К сексопатологу должны приходить не одиночки, а супружеские пары. Тебя, Володя, Сучков знает - значит, я должна пойти к нему на прием с Эриком. Мы придумаем себе легенду, и…

- Вот это было бы здорово! - оживился Эрик. - Я ни разу не был на приеме у сексопатолога - это, должно быть, страшно интересно… - глаза его заблестели, и я поняла, что он вспоминает все известные ему анекдоты на эту тему.

Володя уже был не рад, что предложил, хоть и в шутку, этот вариант. Лоб его перерезала вертикальная морщинка, и он заговорил с нами тем же тоном, каким приводил в чувство тревожных и истеричных пациенток.

- Если ты шутишь, Лида, то неудачно, а если говоришь всерьез, то, в лучшем случае, - не подумавши. Против этого я могу привести много доводов, но я приведу только один, главный. Разве кто-нибудь, увидев тебя с Эриком, сможет вас забыть? Вы будете слишком сильно отличаться от толпы, вызовете к себе чрезмерный интерес - и значит, навлечете на себя подозрения.

Он, конечно, был прав, хоть и не назвал вещи своими именами: Эрик был так непозволительно красив, что уже одно это было подозрительно. Мы с ним смотрелись хорошо… Так хорошо, что в приемной сексопатолога произвели бы фурор. Но вслух я сказала:

- Может, это было бы и к лучшему…

Но тут Володя взорвался:

- Из всех глупостей, которые ты готова сделать, это самая дурацкая!

Эрик удивленно на него посмотрел - и на губах его заиграла ироничная улыбка. Я никогда раньше и не представляла себе, что Володя может выйти из себя. Вот что значит ревность - он даже потерял чувство юмора! Как это там у Шекспира… «Зеленоглазое чудовище»? Я заглянула в Володины глаза - и так темные, они еще больше потемнели от гнева, стали почти черными, но не позеленели - и мягким тоном, как будто говорила с разбушевавшимся ребенком, сказала:

- Володя, успокойся, я ничего не собираюсь делать, но помечтать-то не запрещается! И к тому же сейчас это неактуально - Сучкова все равно, скорее всего, нет в Москве. На мой взгляд, санитар Витамин больше подходит на роль таинственного незнакомца - немолодой, высокий, волосы светло-русые с проседью, а голос пропитой…

- Или Кирилл Воронцов, - задумчиво проговорил Володя.

В дневнике сестры я нашла несколько записей, датированных 1985-м и началом 1986 года, о Кирилле. Они полностью подтверждали рассказ Вахтанга и давали пищу для размышлений.

Впрочем, о нем она писала далеко не так подробно, как, например, о солдатской матери Киреевой, к которой прониклась глубокой симпатией, - видно, она сама себе боялась признаться в своих чувствах.

«13 сент. (1985). Сегодня мне дали нового пациента. Можно сказать, сыграли на профессиональном любопытстве: «Такой сложный случай, никто, кроме тебя, Саша, не справится!». Вот так я получила восемнадцатого больного…