От любви

— Так-так-так… Кто ко мне пожаловал? — бодро отозвался врач, широко улыбнувшись в ответ. — Проходите, Мариям. Рад вас видеть!

Как всегда в тщательно выглаженном белоснежном халате и стильной рубашке с расстегнутым воротом — он приблизился и сдержанно пожал мои руки, окружив приятным мужским ароматом. То ли от волнения, то ли от привычной реакции, но мое лицо тут же вспыхнуло. Поэтому я старалась оставаться спиной к мужу, к которому направился Олег Маратович.

После приветствия меня проводили к кушетке, а Адам устроился в кресле недалеко от рабочего стола и не сводил с меня глаз весь осмотр.

— Так… Хорошо, — заключил врач, выключая маленький фонарик и беря планшет в руки. — Я доволен. Вижу, ваш муж ответственно заботится о вашем здоровье!

Мельком встретившись с черными глазами, я уныло опустила взгляд. Олег Маратович не заметил этого и пригласил меня сесть в кресло, которое стояло рядом с Адамом. Затем он неожиданно начал задавать вопросы касательно моей повседневной жизни и адаптации к ней. Сначала ничего такого, но с каждым новым вопросом мне становилось все труднее отвечать.

Все хорошо. Все замечательно. Меня все устраивает…

Вот, что я пыталась выразить, подавляя неприятные моменты в памяти.

Когда совсем терялась, Адам отвечал за меня. Уверенно, ничего не приукрашивая, но и не вдаваясь в подробности, которые бы непременно смутили здесь всех. Наверное даже если бы в кабинете не присутствовал муж, я бы не смогла пожаловаться Олегу Маратовичу и рассказать всю правду… Как бы он мне не нравился — он был чужим человек. Хотя может напрасно я так, и мужчина понял бы меня? Дал совет, подбодрил. Он добрый. Он обязательно бы сделал все правильно!

Навязчивое желание рассказать, довериться, поделиться наболевшим — начало все сильнее стягивать горло эмоциями. И думаю, проницательный врач заметил это, когда я делала паузы перед ответом, а еще избегала смотреть ему в глаза.

— Ладно, не буду больше вас мучить, — озадаченно сказал он в какой-то момент. — Понимаю, что сейчас вам тяжело, Мариям… Хотя период адаптации редко для кого проходит легко.

Я подняла на мужчину взгляд, не стесняясь, что он вот-вот заблестит от слез.

— Олег Маратович, — обратилась взволнованно, словно у меня был последний шанс поговорить с ним. — А моя амнезия… Сколько еще она продлиться?

Опустив хмурый взгляд, врач ответил нам обоим:

— К сожалению, я не могу сказать наверняка. Все-таки кома длилась немало времени. Однако вы быстро поправляетесь, Мариям, и вы молоды, так что… думаю, память непременно вернется к вам раньше, чем мы можем предполагать!

Едва качнув головой, я опустила глаза, чувствуя, что муж смотрит на меня. Будто за этим вопросом я что-то прятала, и он хотел знать, что именно.

— В ближайшие дни нужно будет сдать анализы, Адам Салихович, — сказал ему мужчина. — Я бы хотел посмотреть динамику. Пока лечение продолжаем.

Адам коротко кивнул, и Олег Маратович обратился ко мне:

— Мариям, на сегодня все. Будем на связи.

— Хорошо… Спасибо.

Я поднялась с кресла одновременно с мужем, но врач неожиданно его остановил.

— А вас я хотел бы задержать на несколько минут. Если вы не против.

Адам испытующе взглянул на мужчину и помедлил.

— Да, конечно, — сдержанно отозвался он. Затем его взгляд сосредоточился на мне. — Подожди меня в коридоре.

Подтянув сумку на плечо, я обронила прощание Олегу Маратовичу и послушно побрела к дверям. Выйдя из кабинета, неуверенно огляделась и со вздохом села на ближайшую софу.

Допрос врача не выходил из головы, и на душе все настойчивее оседала тяжесть. Из-за того, что я не могла рассказать ничего хорошего о своей повседневности. Мне было в ней так плохо… Я бы с удовольствием выбрала лежать в этой клинике, чем возвращаться в дом мужа!

Пока я ждала, мой отстраненный взгляд проходил по людям, сидящим на соседних диванах и стоящих у ресепшена. Будто я искала кого-то знакомого среди них.

Если бы мама знала, что я здесь… она наверняка бы приехала!

Она так хотела забрать меня домой. Там — она бы окружила меня непомерной заботой и вниманием. Там — мне наверняка было бы гораздо лучше.

Эти мысли неизбежно привели к тоске. Ну почему я должна ехать с ним?! Почему должна быть там, где не хочу?!

Внезапно мой разум словно прояснился. Я оттолкнулась от спинки софы, стремительно поддаваясь бунтующей мысли. Действительно, почему я должна?! Кто меня держит? Прямо сейчас кроме меня самой — никто!

Поднявшись с софы на неуверенных ногах, я хаотично огляделась. Подошла к вешалке и, напряженно глядя на дверь кабинета, из которого в любой момент мог выйти мой муж, сняла свое пальто. Пара шагов назад, поворот и я пошла прямо по коридору. Спокойно и не спеша, будто где-то в глубине души хотела, чтобы меня остановили. Чтобы уберегли от ошибки, если я ее совершаю.

Однако когда я оказалась на лестнице, это ощущение пропало, как не было. Мой шаг ускорился, а в голове закрепилось единственное желание — больше не останавливаться.

16

Адам