От Лубянки до Кремля

Однако анализ большого количества подобных фактов, проведенный штабом охраны, показал, что места остановок правительственных кортежей не только достаточно легко просчитываются, но в отдельных случаях, которых на тот период становилось все больше и больше, целенаправленно провоцируются. Жители городов и поселков, а иногда и представители местной власти и партийных органов, учитывая психологию Горбачева-популиста, целенаправленно собирали в заранее выбранных местах значительное количество людей, организовывали бурные приветствия, выставляли в первые ряды ветеранов с орденами и медалями, детей с цветами, девушек с хлебом и солью и др. провоцируя, таким образом, остановки кортежа.

В последние годы штаб Управления практически безошибочно определял на трассах проезда места, где Горбачев мог выйти из машины и начать беседу с населением. В таких местах заранее расставлялись сотрудники местных органов КГБ, одетые в штатское сотрудники милиции.

Буквально через несколько минут до проезда кортежа в месте его провоцируемой остановки появлялось огромное скопление народа. Естественно, что это не могло проходить незамеченным для преступных элементов, которые, к нашему счастью, не успевали использовать подобные методы для совершения террористических актов как тактические приемы.

Кстати, незапланированные остановки на маршрутах следования затрудняют также работу представителей средств массовой информации, которые не успевают качественно осветить мероприятие, постоянно опаздывая в места неожиданных остановок кортежа.

Для обеспечения безопасности большого скопления людей охране приходилось использовать значительные мобильные резервы из сотрудников милиции, курсантов учебных заведений КГБ, МВД, а в последнее время и военнослужащих Минобороны (в форме), которые сопровождали правительственный кортеж по параллельным маршрутам (там, где это было возможно) на автобусах.

Введение этих резервов в действие зачастую сопровождалось использованием силы, что приводило к жестким стычкам в толпе, которая всегда является притягательной для уголовных элементов, лиц с нарушенной психикой и душевнобольных. Слышались нецензурные ругательства, в отдельных случаях в сотрудников безопасности и милиции из толпы бросали камни, бутылки.

После таких встреч сотрудники охраны возвращались грязные, потные, в порванных костюмах и рубашках, без пуговиц. У меня долго на груди не заживала рана от заколки от галстука, которая была буквально вбита в тело. Дважды были разбиты очки, которые я предусмотрительно снял и положил в нагрудный карман. Ну и не последнее было, не дай Бог, лишиться в этом хаосе личного оружия, радиостанций и спецсредств.

Приходилось идти на отступление от правил и в работе охраны. Например, место, где находилось охраняемое лицо, выгораживалось спецавтомобилями, которые, таким образом, оставались без контроля. Без оперативного контроля оставались также любопытные, которые гроздями висели на деревьях, появлялись большими группами на крышах близлежащих домов и т. п.

Скопления людей на трассах проезда, особенно на центральных площадях и улицах городов приводили к дезорганизации дорожного движения, срывам в работе общественного транспорта, нарушениям графика работы магазинов, детских учреждений, предприятий питания и, естественно, вызывая недовольство населения. Все это сводило на нет положительный эффект от подобных «встреч лидера-демократа с народом».

Частенько после отъезда Горбачева и Ко в местной прессе появлялись очень неприятные статьи. В нашем досье они заполняли не одну папку.

Понимая, что он сам являлся инициатором этих действий, Горбачев тем не менее демонстративно возмущался, выговаривая Ю.С. Плеханову: «Опять эти фуражки! Никак не научитесь работать интеллигентно!»

Американцам на улицах Вашингтона пришлось пожинать плоды «разгула горбачевской демократии».

Последнее время Горбачев стал подозрительным даже к ближайшему окружению, чаще стал обсуждать с Ю.С. Плехановым и В.Т. Медведевым вопросы собственной безопасности, предпочитал использовать для поездок бронированные автомобили, задумывался о переносе своего постоянного жительства за кремлевскую стену. Была усилена охрана Раисы Максимовны.

Председатель КГБ СССР В.А. Крючков

Как для контрразведчика большим удивлением для меня было открытое появление в Вашингтоне заместителя Председателя КГБ СССР, начальника ПГУ (внешней разведки) Владимира Александровича Крючкова.

Особенно обстановка вокруг него. Он, являясь публичным человеком, был достаточно хорошо известен миру, но, выполняя его поручения, рядом с ним постоянно находились офицеры разведки — руководители разведывательной резидентуры, рядовые оперработники. По наивности я задавал себе вопрос: «А как же с конспирацией?», но, видимо, на определенном уровне необходимость своевременно угодить начальству выше служебных правил.