От Лубянки до Кремля

Во время неофициального (по приглашению «Американской гильдии издателей) визита в Вашингтон в апреле 1959 года Фидель Кастро — уже руководитель революционной Кубы — характеризует себя как «кубинского националиста», сказав: «Кубинский национализм заключается в желании сделать свою страну процветающей и уважаемой». Там же на вопрос: «является ли январская революция красной?» Кастро ответил: «скорее она цвета зеленых оливок» (по цвету формы Повстанческой армии).

Но он продолжает жадно читать марксистскую литературу, находя в ней ответы на многие тревожащие его вопросы, и постепенно идеи превращаются в руководство к действию.

Не расходятся с убеждениями и действия Ф. Кастро и его младшего брата. Они давно отказались в пользу крестьян от принадлежавших им некогда значительных земельных угодий. Более того, они побуждают к этому и своего старшего брата, не разделявшего их революционных идей.

8 ноября 1960 года, в канун Великой Октябрьской социалистической революции, в своей статье для кубинской коммунистической газеты «Ой» Фидель впервые открыто заявляет, что со студенческих лет изучал марксистскую литературу, «был марксистом» и даже оказал влияние в соответствующем духе на своего брата Рауля. «Я поступил в университет, будучи всего лишь бунтарем и имея самые простые представления о справедливости, а там стал революционером, марксистом-ленинцем и приобрел убеждения, которые отстаиваю и за которые боролся на протяжении всей своей жизни», — говорит Фидель.

Кубинскую революцию как социалистическую Кастро охарактеризовал лишь 16 апреля 1961 года (то есть только на втором году революции), на похоронах жертв американской варварской бомбардировки аэропортов Сан-Антонио-де-лос-Баньос, Колумбия и Сантьяго-де-Куба самолетами, прибывшими с баз ЦРУ и управляемыми кубинскими и американскими наемниками (погибло 8 человек).

Фидель произнес там следующие слова: «Товарищи рабочие и крестьяне! Наша революция является социалистической и демократической, революцией бедняков, которая делается силами бедняков и в интересах бедняков». Заметим, что Фидель ничего не сказал о марксизме, речь шла о демократическом или как тогда говорили народном социализме.

Показательно также, что Фидель обратился не к нации вообще, а к народу, трудящимся: «Когда мы говорим «народ», мы имеем в виду не зажиточные и консервативные слои нации, которым по нраву любой угнетающий режим, любая диктатура, любой вид деспотизма и которые готовы бить поклоны перед очередным хозяином, пока не разобьют себе лоб. Под народом мы понимаем, когда говорим о борьбе, огромную угнетенную массу, которой все обещают и которую все обманывают и предают, но которая жаждет иметь лучшую, более справедливую и более достойную родину».

«По мере развития кубинской революции, — говорит Фидель Кастро, — мы все больше убеждались в правоте идей Маркса, Энгельса и подлинно гениального объяснения социализма, сделанного Лениным…».

3 октября 1965 года на базе «Единой партии социалистической революции» была создана Коммунистическая (кастровская) партия Кубы, а Фидель Кастро избран Первым секретарем ее Центрального комитета.

«Единая партия кубинской социалистической революции» была создана в июле 1961 года. В ее основу легли три партии (движения): Народно-социалистическая партия (НСП); «Движение 26 июля»; «Революционный директорат 13 марта».

Сильной личности непросто отказаться от привычных идей, но, найдя истину, она идет до конца. С этого времени, вплоть до сегодняшних дней, Фидель Кастро называет себя коммунистом и марксистом-ленинцем, которым, по сути дела, и является.

Хотя, несмотря на то что кубинский лидер публично не отрекается от классического марксизма-интернационализма, высшее руководство партии и государства с середины 80-х все больше говорит об особом, специфичном, характере кубинского социализма и его отличиях даже от социализма Маркса и Ленина.

На мой взгляд, кубинская революция, творческое развитие марксистских идей, — пример того, что не бывает одного на все случаи жизни и времена социализма.

Тем более все его виды не умещаются в схематический образ социализма, который рисовал бюрократический горбачевский агитпроп, называвший себя марксистско-ленинским, но зачастую выхолащивавший творческие и живые элементы наследия Маркса и Ленина.

И это не удивительно, если учесть, что идеологической работой у нас занимались такие, до поры до времени скрытые предатели и перевертыши, как Александр Яковлев и Ко.

«…мой компас, — говорит сегодня Фидель Кастро, — то, что я нашел у Маркса и Ленина, а также этика, которую я заимствовал у Хосе Марти… Я марксист-ленинец и буду марксистом-ленинцем до последнего дня моей жизни».

* * *

Отступления от идей Великого Октября, антисоциалистическая прозападная ориентация поздней горбачевской «перестройки», естественно, не нашли понимания и одобрения кубинцев. В июле 1988 года Фидель открыто выражает несогласие с горбачевскими новациями и характеризует их «опасными» и «противостоящими принципам социализма».