От лжекапитализма к тоталитаризму!

Видимо, руководство СССР исходило из устаревших представлений о том, как начинаются войны. Дескать, начнётся дело с какой-нибудь провокации (как это было перед нападением немцев на Польшу), затем последует ультиматум, некоторое время можно будет выиграть, ведя переговоры. А пока — пусть весь мир видит, и наши враги тоже, что мы нападать на немцев не собираемся. Наши укреплённые районы остаются без гарнизонов, пушки стоят в одном месте, тягачи к ним — в другом, в местах дислокации танков нет горючего и т. д. Даже генералы наши, включая высшее руководство военных округов, вечером 21 июня развлекаются в театрах. А за то время, которое пройдёт от первой провокации, наши гарнизоны займут укрепрайоны, тягачи подтянутся к пушкам, танки будут обеспечены горючим… Одним словом, в тот момент шла смертельная игра между руководителями Германии и СССР, в которой ставкой были судьбы обоих государств. И, к сожалению, Гитлер в этом поединке переиграл Сталина. Он не стал цепляться за принятые нормы начала военных конфликтов, терять время на устройство провокаций и предъявление ультиматумов. Он уловил тот момент, когда из-за приверженности опыту прошлых войн советские войска в западных округах на короткий период (может быть, всего на несколько часов) остались, по приказу собственного высшего военного руководства, полностью беззащитными. И именно в этот момент обрушил на них всю мощь германской военной машины.

Когда два игрока ведут смертельную игру, в которой не может быть ничьей, один из них непременно окажется победителем, а другой проигравшим. Можно ли винить проигравшего в том, что он проиграл?

Сталин, в силу приверженности старым догмам, переоценил силы Красной Армии. Как-то на замечание одного из собеседников о необходимости считаться с позиций Ватикана, Сталин иронически спросил: «А сколько у Ватикана дивизий?» То, что у нас дивизий намного больше, чем у немцев, он хорошо знал и потому превентивного удара со стороны Германии не опасался. Он недооценил мощь немецкой армии, фактор организации и упустил из виду тот момент, когда враг может обрушиться на нашу страну.

Полковник Федин так закончил уже цитировавшуюся статью: «В своей речи 3 июля 1941 года по радио он (Сталин), уже разобравшись в обстановке, сказал горькую правду, но не упрекнул ни словом армию и её комсостав, спасая тем самым их авторитет в критический момент истории страны. Он верил в стойкость своего народа, в первую очередь русского народа. И народ верил ему. И только невероятными усилиями всего Советского народа под руководством Сталина удалось поправить положение и в конечном итоге одержать Победу». Да, в той речи Сталин никого не упрекнул. Но, вероятно, Сталин до конца своих дней не мог простить себе и своим маршалам и генералам этого проигрыша, причинившего огромный материальный ущерб и обошедшегося стране в миллионы загубленных жизней, превратившего войну, которая замышлялась как победоносная, поначалу в цепь страшных и унизительных поражений. И, видимо, он всё же собирался разобраться в подлинных причинах катастрофы 1941 года и наказать виновных. Для начала были приговорены к расстрелу создатель лучших в мире танковых войск генерал армии Павлов и несколько других руководителей Западного фронта. Остальное расследование он отложил на послевоенное время, и впоследствии уже начал опрос некоторых генералов. Возможно, это и стоило ему жизни.

Но полковник Федин прав в том, что Сталин, потерпев невиданное в истории военное поражение, не сломался. И Сталин оказался сильнее Гитлера в организации возрождения армии после её разгрома и оснащения её первоклассным вооружением. Советские танки, самолёты, орудия, миномёты и пр., как правило, поступали на фронт в неимоверном количестве и в качественном отношении превосходили соответствующие образцы военной техники Германии.

Оправившись после шока от неудач первых недель войны, Сталин железной рукой наводил порядок и поднял народ на действительно священную войну.

Однако не следует думать, что подобные ошибки, порождённые устаревшими представлениями, допускались только нашими военными и политическими деятелями. Те, кто с обеих сторон готовил первую мировую войну, были убеждены, что она станет скоротечной и победоносной, а на деле бойня продолжалась четыре года, унесла миллионы жизней, искалечила ещё больше людей и кончилась крушением Германской, Австро-Венгерской и Российской империй, а также ослаблением держав-победительниц — Англии и Франции.

И во второй мировой войне расчёты её вдохновителей не оправдались. Гитлер, несмотря на свои первоначальные успехи, войну всё же проиграл и кончил самоубийством. Полный разгром, от которого она едва ли когда-нибудь оправится, потерпела Франция, считавшаяся самой могущественной военной державой в Европе. Для Англии война обернулась крушением Британской империи и утратой этой страной положения ведущей державы мира.