От магии сплошные проблемы

Словами он говорил одно. Его тон выражал совершенно другое. Янека не интересовало мое мнение как специалиста. На самом деле он спрашивал о том, что я видела здесь прошлой ночью или о чем узнала от кого-нибудь, кто присутствовал здесь и с кем у меня тесное знакомство. Я посмотрела на Янека. Всем своим видом он приглашал к доверительному разговору.

— Тебе, конечно, неизвестно, зачем кринсани побеспокоились создать Врата именно здесь, не так ли? — спросил он.

Я указала на беспорядок.

— Похоже, они что-то искали.

— Ты знаешь, что?

— Не представляю, что бы это могло быть и зачем оно им нужно. — На самом деле это не ложь. Имея в наличии амулет, я не знала, что это, что оно делает и зачем оно кому-то понадобилось. Но найти ответ стало целью моей новой жизни.

Янек вытащил из внутреннего кармана пиджака маленький конверт, запечатанный сургучом.

— Увидев того, кто его принес, я подумал, что ты, может быть, что-нибудь знаешь.

Я взяла конверт. Обратного адреса не было, но на печати был контур голубя. Увидев этого голубя, я сразу поняла, от кого это письмо. Маркус Севелин. Никому из тех, кто знал Маркуса, никогда бы не пришло в голову ассоциировать его с голубем. Может быть, именно потому он и использовал изображение этой птицы; а может, у него такое извращенное чувство юмора. Я бы проголосовала за последнее.

— Его принес рыжеволосый посыльный Маркуса, — сообщил Янек. — Интересно, почему он решил, что принести его нужно именно сюда?

Я, внутренне съежившись, сломала печать и открыла конверт.

— Ты знаешь, что Маркус хорош.

— Ну да, хорош. Настолько хорош, что знает, куда ты пойдешь, даже до того, как ты сюда пришла.

Из того, что я сообщила ему в записке, отправленной из конспиративного дома, Маркус должен был знать, что я собираюсь обратно к Нигелю. Бьюсь об заклад, что такая же точно записка была отправлена старшему инспектору, расследующему преступление на складе Стокена. Маркусу нравилось делать все тщательно.

Я постаралась проигнорировать хмурый взгляд Янека и прочла записку, стараясь, чтобы на моем лице не отразилось содержание послания.

Несколько слов, нацарапанных на пергаменте, делали меня официально бездомной. С этого утра для меня недоступны конспиративные дома и квартиры. Они все были использованы дипломатами-эльфами и их свитой, прибывшими в город на королевский бал-маскарад гоблинов. Без сомнения, Фелана и Квентина попросят уйти, если уже не попросили. Ради всех святых, надеюсь, Бертран попросил Фелана вежливо. Я вздохнула. Ранец, висевший на плече, был мал, но вдруг почему-то стал очень тяжелым.

Янек набрал в легкие воздуха, чтобы задать вопрос. Я уже знала, что он хотел спросить. Но тут на лестнице послышался быстрый топот ног. Это бежал Риггз.

— Сэр, пойдемте. В канале нашли тело.

Я перевела дух. Меня спас труп.

Это был труп Нигеля Никабара.

Дозорные собирали тела, найденные у Нигеля в доме, в саду, в канале, и складывали их в теплице, расположенной на задворках сада. Таланты некроманта не связаны с живой природой, поэтому столы в теплице были относительно свободными — по крайне мере от растений. Мертвые гоблины были укрыты простынями и брезентом. Я не могла утверждать, но ощущала, что Нигель бы это одобрил. А вот чего бы он точно не одобрил, как раз и было среди этих тел. Нигель не должен был лежать здесь сам в окружении мертвых гоблинов, но именно так и было. Думаю, моя ирония его бы не порадовала.

Несомненно, дозорные уже устали таскать тела. После того, что я увидела в теплице, наш бой с храмовыми охранниками был любовной ссорой по сравнению с тем, что сделали гоблины друг с другом, когда мы сбежали. Одна часть меня хотела с криком удрать отсюда, но другая не могла этого сделать, и я заметила: в то время как эльфы становятся светло-серыми после смерти, подобно живым гоблинам, мертвые гоблины бледнеют и становятся как живые эльфы. Интересно. Также интересно, что все тела носили знаки дома Мал’Салинов — эту деталь я не разглядела прошлой ночью. Это подтвердило, что я влезла в самую гущу грязных разборок наследников королевского двора.

— Они все Мал’Салины. — Я постаралась разыграть удивление. Действуй, как будто ничего не знаешь, собирай информацию. У меня такой принцип всегда срабатывал.

— Угу, — ответил Янек.

— Знаю, что семья Мал’Салинов не очень дружная и счастливая, но не слишком ли их тут много?

Он потер глаза.

— Угу.

Явная усталость в этом одном маленьком слове сказала мне, что на уже переполненную чашу весов свалилось что-то еще.

— Потрудись объяснить, что такое «угу»? — попросила я.

— Ходят слухи, что младший брат короля тоже в городе.

Дерьмо. Иногда ненавижу, что оказываюсь права. Вполне достаточно союзников принца, действующих от его имени. Но, похоже, принц Чигару решил присутствовать лично. У гоблинов есть поговорка об их королевской семье: кровь гуще, чем вода, и Мал’Салины не стесняются так или иначе топить друг друга.

— Думаешь, половина недавно почивших принадлежит принцу? — спросила я.