От магов древности до иллюзионистов наших дней

В XVIII веке иллюзионные автоматы стали весьма распространенным зрелищем. Необыкновенно похожие на живых людей, они воскресили в художественной литературе полузабытые легендарные сюжеты. Эта литературная традиция продолжается и поныне. Среди произведений, описывающих механические самодвижущиеся фигуры, нельзя не назвать «Песочного человека» Э.-Т.-А. Гофмана (герой влюбляется в прекрасную девушку, но увидев, что она всего-навсего механическая кукла, сходит с ума) и пьесу К. Чапека «ВУР» (восстание автоматических слуг против людей). Назовем, курьеза ради, и современную французскую оперу-буфф «Электронная любовь», передававшуюся по телевидению (в 2000 году героиня влюбляется в робота — механического слугу, а ревнивый муж пытается развинтить электронного соперника).

Чтобы правильно оценить, как воспринимались технические новинки иллюзионистов, нужно учесть, что еще два-три столетия назад представления широкой публики о природе человека сильно отличались от наших. Достаточно напомнить, что только в XVII веке Гарвей открыл процесс кровообращения в организме человека и роль, которую играет сердце; причем это открытие очень долго оставалось достоянием узкого круга людей. А для большинства основным признаком, отличавшим живого человека от раскрашенной статуи, была способность двигаться. Поэтому демонстрация самодвижущихся человеческих фигур воспринималась как фокус оживления куклы.

Герберт Аурелиак (940-1003), итальянский пастух, впоследствии папа Сильвестр II, изобрел колесные часы, вероятно, заимствовав идею у арабов в годы своего учения в Испании. В 1641 году сын Галилея и его ученик Вивиани создали часовой механизм с маятником, а в 1674 году голландский физик и математик Гюйгенс запатентовал пружинные часы. Эти изобретения дали новый толчок конструированию автоматов. Башенные часы тех времен с движущимися фигурами еще сохранились в Праге, Брешии, Лунсе, Нюрнберге и в других городах Европы. К концу XVII — началу XVIII века часовые механизмы были настолько усовершенствованы, что с их помощью приводились в действие очень сложные автоматы, поражавшие не только современников, но и сейчас представляющие собой чудеса точной механики.

В середине XVIII века Фридрих фон Кнаус, директор физико-математического кабинета в венском императорском дворце, после двадцатилетней работы создал три механические человеческие фигуры, которые могли писать пером по бумаге. Одна из них хранится в Венском политехническом музее. В 1771 году Кнаус сделал четыре головы, воспроизводившие человеческий голос, а также фигуру музыканта, играющего на флажолете, при этом она двигала пальцами, шевелила губами и головой.

Наиболее выдающимся конструктором автоматов был Жак де Вокансон (1709–1782). Его «флейтист» высотой в 178 сантиметров и «провансальский барабанщик» производили впечатление живых. «Утка» в натуральную величину крякала, клевала зерно, хлопала крыльями и даже… «переваривала» пищу. Эти автоматы много лет подряд демонстрировались по всему миру в «Кабинете чудес и искусств» профессора Бейрейса, вызывая неизменное восхищение зрителей. Вольтер, увидев произведения Вокансона, писал:

«…Отважен Вокансон и смел, как Прометей —
Он словно перенял власть у самой натуры,
Украв огонь с небес, чтоб оживить фигуры»[7]

.

Швейцарский часовщик Пьер Жаке-Дроз (1721–1790) и его сын Анри-Лун (1752–1791) построили еще более сложные автоматы. «Писец» мог написать текст объемом до шестидесяти знаков. Автомат двигался с полной естественностью. «Художник» делал на бумаге настоящие рисунки[8]. При этом он время от времени откидывался назад, глядя на свою работу, а потом принимался «улучшать» ее. «Клавесинистка» — изящная девушка — играла на своем инструменте различные пьесы. Она очень естественно ударяла по клавишам и, слегка поворачивая голову, следила за нотами. После окончания каждой пьесы девушка вставала и поклоном благодарила слушателей за внимание, а грудь ее вздымалась от волнения.

Эти три автомата привлекали огромное число зрителей вплоть до 1904 года. В настоящее время они выставлены в Невшательском музее, в Швейцарии.

Кристофер Пинчбек-старший (1670–1732), лондонский часовщик, поражал воображение зрителей сконструированными им фигурами, разыгрывавшими целые сцены и приводимыми в движение часовым механизмом. В афише Пинчбека, датированной 1727 годом, рекламируется «храм искусств с двумя движущимися картинами. Первая: концерт с несколькими фигурами, играющими с величайшей гармонией и согласованностью. Другая: перспектива города и гавани Гибралтар с движущимися кораблями и испанскими войсками, марширующими через старый Гибралтар. Также игра графа в реке и собака, ныряющая за ним, представлены как живые. В этой удивительной пьесе около ста фигур, представляющих движение как в жизни. Ничего подобного никогда не было видано в мире!»