От магов древности до иллюзионистов наших дней

Иногда темп движений иллюзиониста вдруг замедляется, трюки перестают удаваться. Тогда Капс «берет» из воздуха обыкновенную солонку и посыпает солью первый попавшийся на глаза предмет. И тотчас этот предмет приобретает способность растягиваться, превращаться в другую вещь, исчезать — и все в том же молниеносном темпе. Так повторяется несколько раз; соль действует чудесно на все, что окружает Капса. Когда под рукой не оказывается никаких предметов, Капс, поискав глазами, посыпает стоящий на сцене микрофон. Микрофон начинает подсвистывать. Капс сердито открывает его — внутри оказывается птичка. Артист бережно вынимает ее и сажает на ладонь, но в этот момент птичка куда-то исчезает, как бы растворяясь в воздухе; когда, наконец, и солонка исчезает, то, к удивлению самого артиста, в другой его руке оказывается кучка соли. Он небрежно стряхивает ее, но тотчас же соль снова выступает на ладони, она бьет фонтаном. Все усилия избавиться от нее оказываются напрасными: поток соли не прекращается. Капс с беспокойством смотрит на часы, потом бросает тревожный взгляд за кулисы, откуда режиссер показывает ему знаками, что пора кончать. Наконец в музыке звучит заключительный аккорд. Капс с видимым удовлетворением делает подытоживающий жест, но из руки фонтаном сыплется соль. Музыка прекратилась, но соль все сыплется и сыплется. Что делать? Как сдержать поток соли? И тут иллюзионисту приходит блестящая мысль. Он кивает оркестру, и музыка снова начинает играть, а Капс пытается сделать вид, будто все так и должно быть. Но соль продолжает сыпаться. Беспокойство опять охватывает артиста. Снова взгляд на часы. Умоляющий взгляд за кулисы, растерянный — в зрительный зал. Но никто не может помочь. Капс в отчаянии, ему приходится держать руку все время вытянутой, а рука устала. Но соль все сыплется и сыплется из нее. Музыка опять приближается к финалу. У Капса снова появляется надежда: может быть, вместе с музыкой кончится и соль? Музыка смолкает, а соль все сыплется. Эта игра повторяется несколько раз. Иллюзионист стоит обессилевший, с крупными каплями пота на лбу. И много времени еще проходит, прежде чем поток соли из его руки наконец прекращается.

Выразительная мимика Фреда Капса, простая, скромная манера держаться, бесконечное разнообразие выражаемых им чувств — словом, подлинная артистичность — великолепно дополняют удивительную манипуляционную технику и делают его выступления как бы гимном неисчерпаемой изобретательности и энергии человека.

Так в странах капитализма одни иллюзионисты, совершенствуя свое профессиональное мастерство и актерскую выразительность, невольно вызывают симпатию и уважение к человеку — к его ловкости, таланту, к богатству его внутреннего мира. Другие, не выходя из круга корыстных интересов, сексуальных и уголовных мотивов, обедняют свои образы; их мастерство, направлено, объективно говоря, либо на то, чтобы отвлечь публику от сколько-нибудь серьезных мыслей, либо приучить зрителей к бессмысленной жестокости демонстрацией факирских трюков. Борьба этих двух тенденций и определяет пути развития иллюзионного искусства в современном капиталистическом мире.