От марксизма к идеализму

Абсолютному первоначалу, как сущему, необходимо свойственно бытие; без этого оно было бы лишено всякого проявления и превратилось бы в ничто. Бытие есть, как мы уже знаем, отношение между сущим и его объективной сущностью, которой необходимо является не что–нибудь отдельное и ограниченное, а всё. Итак, Бог проявляет или утверждает свою сущность как всё. Но для того, чтобы утверждать это всё как своё, как единство, Бог должен содержать все в потенциальном единстве, владеть всем. Таким образом, первое положение Божества состоит в том, что оно всё содержит потенциально, как в сущем или в своем корне. Но для того, чтобы это всё было действительным, Бог должен его содержать не только в себе, но и утверждать для себя как своё другое, от себя–различное, различать не только потенциально, но и актуально. Мы имеем, таким образом, второй вид или второе положение сущего: скрытая возможность всего полагается, как действительность. Некоторую аналогию здесь представит отношение художника к художественной идее в акте творчества: эта идея есть духовная суть его как субъекта, но, содержа её потенциально в себе, он, тем не менее, стремится представить её и для себя, дать ей действительность, объективировать.

В другом сущее остается тем же, во множестве — единым. Но это тожество и это единство необходимо различаются от того тожества, того единства, которое представляется первым положением сущего: там оно есть непосредственное и безразличное, здесь же оно есть утвержденное, проявленное или опосредствованное [159]. Мы имеем здесь третье положение сущего, — законченное или абсолютное единство, осуществившее себя, утвердившее себя как такое. Аналогию этой тройственности отношений или положений сущего можно найти и в нашей внутренней жизни: человек существует как субъект, содержащий в потенции все проявления духовной жизни, как проявляющийся во вне или во многом, и затем как утверждающий себя или своё единство в этих проявлениях, рефлектирующий на себя. Но в нас эти положения, несовместимые разом, существуют в различные моменты времени. В абсолютном существе, не подлежащем времени, все эти три состояния могут быть даны только разом. Но так как три исключающие друг друга положения не могут быть даны в одном и том же акте одного и того же субъекта, то для этих трех вечных актов необходимо предположить три субъекта. «Из них второй, непосредственно порождаясь первым, есть прямой образ ипостаси его, выражает своей действительностью существенное содержание первого, служит ему вечным выражением или Словом, а третий, исходя из первого, как уже имеющего своё проявление во втором, утверждает его как выраженного или в его выражении» [160].

Но не впадаем ли мы в противоречие с требованиями единобожия и не являются ли эти три ипостаси тремя богами? «Если с именем Бога соединять всецелое и актуальное обладание всей полнотою божественного содержания во всех его видах, в таком случае и трем божественным субъектам (ипостасям) название Бога принадлежит, лишь поскольку они необходимо находятся в безусловном единстве, в неразрывной внутренней связи между собою. Каждый из них есть истинный Бог, но именно потому, что каждый неразделен с двумя другими. Если бы один из них мог существовать в отдельности от двух других, то, очевидно, в этой отдельности он не был бы абсолютным, следовательно, не был бы Богом в собственном смысле, но именно такая отдельность и невозможна» [161]. Отдельность же их существует только для нашей отвлекающей мысли.

Определив отношение трех божественных субъектов в самой общей логической форме (как в себе — бытие, для себя — бытие и у себя — бытие), мы можем определить и некоторые способы или модусы этого бытия. Так первое положение Божества, где сущий открывается как начало своего другого, есть воля; второе положение, где сущий различает сущность своей воли как своё другое, — есть представление; наконец, третье положение, где сущий снова соединяется со своей сущностью, находит в ней себя и её в себе, где сущность и сущий становятся таким образом ощутительны друг для друга, — есть не что иное, как чувство.