От матроса до дважды капитана

Приходит груз с Луганского стеклозавода в вагонах. Витринное стекло. Вижу ящики метра два высотой и шириной четыре метра. Как грузить? Как крепить? Класть ящики в трюм можно только стоймя. Подсчитал, выходит два ряда. Грузим. Вроде всё получается. Беспокоит только крепление. Ящики никак не хотят вставать плотно друг к другу, потому что размеры все немного, но разные. Погрузили. С большим трудом рабочие закрепили между собой ящики с грузом при помощи досок и бандажных лент. Проверил, вроде всё нормально. Ну, с богом! Вышли в рейс, погода благоволит, всё спокойно. Без сложностей проскочили Чёрное море пролив Босфор и Дарданеллы, Эгейское море, вышли в Средиземное. Проходим Мальту, появляется свежий ветерок с Юга и волна метра полтора. Ну ничего, на попутной волне проскочим, главное завернуть за мыс Эт Тиб в Сицилийском проливе, а там два лаптя по карте до Алжира. Выходим на просторы Средиземного моря и тут из-за мыса начинает задувать свежий Западный ветер с двухметровой волной. И, чёрт возьми, при этом волна с Юга никуда не девается! Начинается дикая качка. Куда не поверну, всё равно волна в борт. Стиснув зубы идём вперёд, уже не пытаюсь маневрировать. Терпим.

Недавно перечитывал рассказы старого морского капитана Виктора Викторовича Конецкого, кто не знает по его сценарию снят фильм «Полосатый рейс». Так вот, там он описывал случай, когда помимо основного груза для городов Севера перевозили в ящиках партию детских кукол и во время особенно большой качки у него на пароходе все куклы разом сказали –МАМА-!

Так вот, я тоже сказал МАМА, когда у меня в трюме с ящиками витринного стекла что-то громко сказало БУМ! Судно перевалилось на другой борт и опять БУМ! Стекло! Благо не слышно звона.

Ящики со стеклом крепились друг к другу и раскреплялись между собой дополнительной сепарацией, но во время качки миллиметровые зазоры между ящиками постепенно превращались в сантиметровые и вот вся эта связка одновременно стукнулась о борт в трюме и получился «бум». Этот «бум» повторялся вместе с качкой судна практически до захода в порт Алжир. Удивительное дело, но повреждёнными оказались только 12 стёкол из 2100 тонн груза.

По приходу в порт подал «Морской протест» чтобы избежать проблем со страхователем. Всё описал, приложил рапорты о креплении груза. Типа – мы не виноваты, оно само! Море всё спишет. На окончание выгрузки на третий день стоянки в порту Алжир на борт прибыла комиссия во главе со страховым агентом. Расположились в моей каюте в офисе. Ждём , когда окончательно подсчитают количество разбитого стекла для подписания документов. Собралось человек шесть. Сидят, общаются между собой на арабском. Подсмеиваются над агентом. Судовой агент – это представитель теплохода в порту выгрузки или погрузки, который нанимается для оформления приходных / отходных документов и решения всяческих проблем, возникающих при стоянке судна в порту. Агентом у меня оказался мужчина преклонных лет, на глаз так все 70 ему дашь, назвался Мухамедом. Худой, вечно дешёвая сигарета во рту. Оказалось, этот агент недавно женился на молодой, лет восемнадцати арабке, все об этом знали ну и подшучивали. Кажется это даже была вторая жена. Предложил компании кофе. Все важно согласились. Поставил чайник, достал банку с растворимым кофе, поставил чашки. Достал печенье, положил на блюдце, выставил на середину стола.

– Конфеты будете? – Кивают. ОК.

Иду к буфету, достаю блюдце, насыпаю конфет. Оборачиваюсь, ого, печенья на тарелки нет, чисто. Компания сидит, как ни в чём не бывало. Видимо делает вид, что его там и не было. Ладно, у меня ещё есть. Ставлю конфеты, ищу в буфете печенье. Оборачиваюсь – блюдце с конфетами пустое. Кофе ещё не пили. Хорошо, иду уже спиной к буфету и уже не оборачиваясь и держа стол в пределах видимости, о чём то болтая с ними опять наполняю тарелки.

Не обижаюсь, у всех дети, наверно хотят порадовать их заморскими сладостями. Насыпаю, сажусь с ними пить кофе и тут уже они спрашивают разрешения взять такие вкусные конфеты себе. Ну как откажешь? Добавляю всем по блоку сигарет, агенту два. Тут приходят и сообщают о количестве побитого стекла, подписываем бумаги и расходимся, довольные друг другом.

Мухамед мнётся у выхода из каюты.

– Что то ещё? – Спрашиваю.

– Я вижу у тебя зонтик японский висит на крючке, давай меняться –

А зонтик действительно был красивый, японский, чёрный, автоматический. С кнопки не только разбирался, но и собирался тоже.

– А давай! – Говорю, даже не спрашивая на что меняться будем. Мне бы побыстрее уйти из порта, вдруг чего-нибудь еще разбитого найдут. Забирает его, уносит.

Назначаем отход через час. Готовимся к выходу, греем машины. Подписанные документы на отход на столе.

Агент приходит через пол часа, несёт огромный бумажный пакет со свежими финиками и кожаный портфель. Вываливает на стол. Финики и портфель тебе в подарок! Большой, солидный портфель, какая то надпись на боку арабской вязью.

Этот портфель до сих пор со мной, как память о том рейсе. Храню в нём свой архив. А надпись я так и не расшифровал.