От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в.

На следующий день начались официальные переговоры. С английской стороны кроме губернатора Уинтропа в них участвовали также Уильям Хоторн и Дэниэл Денисон. Мари и Луи сразу же напомнили англичанам о «великих несправедливостях и обидах», которые были нанесены Акадии капитаном Хокинсом и его людьми, помогавшими Ля Туру. Их партнеры но переговорам заявили, что власти Новой Англии не имеют никакого отношения к этим событиям, так как они не давали Хокинсу ни разрешения, ни тем более приказа совершать подобные действия; они лишь позволили Ля Туру набирать добровольцев, будучи введены в заблуждение официальным письмом Вице-адмирала Франции, которое он им представил. Кроме того, английская сторона заметила, что в прошлом году это обстоятельство не помешало д'Онэ заключить мир с Бостоном. Мари же заявил, что подписанное соглашение никак не связано с вопросом о компенсации за причиненный ущерб, общая сумма которого составляет 8 тыс. фунтов.

Спор по этому поводу продолжался два дня. Французы сказали, что они не настаивают на названной ими цифре и согласны на самую скромную компенсацию при условии, что англичане хотя бы частично признают свою вину. В итоге стороны условились, что каждая из них принимает возражения другой стороны по поводу предъявленных претензий, которые таким образом снимаются, но поскольку экспедиция капитана Хокинса действительно нанесла ущерб французам, администрация Новой Англии, чтобы загладить вину своего соотечественника, отправит д'Онэ какой-нибудь подарок. Соглашение было быстро подписано, и уже 28 сентября состоялась торжественная церемония проводов акадийских посланцев. В качестве подарка они увезли с собой богато украшенный паланкин, принадлежавший вице-королю Мексики, который английские корсары незадолго до этого захватили в Вест-Индии и преподнесли Уинтропу, а тот, в свою очередь, передарил эту красивую, но бесполезную вещь д'Онэ. [485]

Междоусобица в. Акадии стала достаточно серьезным вызовом для Массачусетса. Развернувшиеся в колонии дебаты об отношении к конфликту Ля Тура и д'Онэ заставили ее руководителей, а отчасти и население впервые самостоятельно сформулировать свою позицию по вопросу, касающемуся подданных другой державы. Иными словами, Массачусетс и Конфедерация Новой Англии в целом должны были выступить в качестве участника международных отношений (актора). Однако нельзя сказать, что жители «Города на холме» были втянуты в события, происходившие в соседней французской колонии против своей воли. Рассмотренные нами события середины 1630-х годов показали, что в том случае, когда Массачусетсу было невыгодно совершать какие-либо внешнеполитические акции, он их и не совершал, да и вообще никак не реагировал на то, что происходило на его границах. В данном случае бостонцы сразу же проявили интерес к Ля Туру. Другое дело, что, во-первых, этот интерес был далеко не всеобщим, а во-вторых, он далеко не полностью совпадал с теми задачами, которые пытался решить Ля Тур, обращаясь к англичанам.

Относительно того, чем был обусловлен этот интерес, мнения специалистов расходятся. Э. Баффинтон делает упор на политический аспект, подчеркивая, что главная задача Уиптропа состояла в том, чтобы «сохранить баланс сил в Акадии». [486]В свою очередь, Дж. Т. Адаме называет поведение губернатора Массачусетса «скромным вкладом в дипломатию доллара», подчеркивая, что он руководствовался прежде всего экономическими интересами. [487]О стремлении колонистов к сиюминутной выгоде от сомнительных операций писал Г.Л. Осгуд, слова которого мы уже цитировали. Сам губернатор Уинтроп, как мы видели, объяснял свои действия соображениями морали, утверждая, что он из милосердия оказывает помощь попавшему в беду соседу. Наконец, не следует забывать о том, что среди людей Ля Тура было немало гугенотов, а он сам постоянно демонстрировал свой интерес и уважение к протестантизму (насколько это было искренним — другой вопрос).