От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в.

Формирующийся в рассматриваемый нами период в Европе подход, когда государство присваивало себе исключительное право применения военной силы, гораздо слабее проявлялся в колониальных условиях.[205] Здесь государству приходилось делегировать свои функции колониальным администрациям, получавшим право самостоятельно принимать решения о применении военной силы (независимо от того, предоставлялась ли она им метрополией или нет). Так, согласно Хартии Массачусетса (1629) «Губернатор и Компания» получали право «для их собственной обороны и безопасности сталкиваться, изгонять, отражать и сопротивляться силой оружия на море и на суше <… > всякому лицу или всяким лицам, которые в какое бы то ни было время попытаются предпринять или предпримут разрушение, вторжение, нанесение вреда или побеспокоят колонию или [ее] жителей».[206] Аналогичные или близкие положения содержались в правоустанавливающих документах других английских и французских колоний в Северной Америке. Например, Компания Новой Франции (Ста участников) согласно своему уставу имела право «делать все необходимое для безопасности страны», включая как ведение боевых действий, так и производство оружия и пороха.[207]

Сухопутные силы англичан и французов в Северной Америке состояли из двух основных компонентов: ополчения и регулярных войск. В большинстве английских колоний практически с момента их основания существовала милиция — институт, унаследованный от метрополии. Но если в Англии в это время милиция рассматривалась населением как пережиток прошлого, а служба в ней — как обременительная и никчемная обязанность, которой стремились избежать, то в Новом Свете этот институт приобрел ряд новых черт, и его значение в целом было гораздо большим. Служба в милиции была обязанностью всех свободных взрослых белых мужчин в возрасте от 16 до 60 лет, которые должны были за свой счет приобретать оружие, амуницию и боеприпасы. Военная подготовка милиционеров проводилась в специальные «тренировочные дни» (training days), устанавливавшиеся администрацией колонии.

Служба в милиции считалась в Новой Англии религиозным долгом. Однако со свойственным им практицизмом пуритане прекрасно понимали, что для его успешного исполнения требуется не только соответствующий духовный настрой, но и определенные навыки и материальные ресурсы. Так, Э. Джонсон в своем «Чудотворном Провидении» посвятил целую главу вопросу о том «как Народу Христа следует соблюдать военную дисциплину». Обращаясь к колонистам, он напоминал: «Вам следует усердно предпринимать меры против зловредных противников истинной веры, чтобы чувствовать себя уверенными в то время, когда Антихрист поднимет все свои силы и начнет войну с Народом Господа, но это приведет к его полному поражению. Так позаботьтесь о том, чтобы запастись всевозможным оружием, необходимым для войны, наточите ваши шпаги и мечи <… > и не жалейте денег на порох, ядра, фитили… ».[208]

Изначально основной задачей милиции было обеспечение обороны поселений, где не было ни регулярных частей, ни каких-либо других вооруженных формирований, от индейцев, пиратов и т. п. Однако в специфических условиях колониального общества милиция почти сразу же после своего создания стала выполнять ряд функций не только военного, но и социального характера, которые постепенно (по мере того как индейская угроза становилась менее выраженной) выходили на первый план. В результате важнейшей задачей милиции стало поддержание внутреннего порядка и существующего политического устройства. По замечанию Л.Д. Кресс, милиция должна была обеспечивать спокойствие граждан и одновременно не допускать, чтобы требование порядка становилось «прикрытием для тирании».[209]

В то же время специалисты сходятся во мнении, что боевые качества милиции английских колоний были весьма посредственными. Милицейские роты, как отметил Дж. Шай, везде имели тенденцию превращаться в своего рода «общественные клубы белого мужского гражданского населения».[210] На практике тренировочные дни проводились несколько раз в год и являлись скорее праздниками и местом встреч соседей и родственников, чем серьезными военными занятиями. В конце 1690-х годов Коттон Мэзер раздраженно заметил, что эти дни «мало отличаются от дней попоек».[211] Учебные тревоги и проверки оружия милиционеров, проводившиеся властями, часто приносили неутешительные результаты. По поводу одного из таких мероприятий Дж. Уинтроп писал в своем «Журнале»: «…наскоро собранные милиционеры были совершенно растеряны и не знали как себя вести, офицеры никак не могли установить среди них хоть какой-нибудь порядок».[212] Колониальные власти пытались как-то исправить положение, издавали распоряжения, грозящие штрафами за невыполнение милиционерами своих обязанностей, но это не всегда приносило положительный результат.