От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в.

В 1613 г. по инициативе Антуанетты де Понс, маркизы де Гершевиль — вдовы парижского губернатора герцога Лярошфуко-Льянкура была предпринята попытка основать колонию и миссионерскую станцию в Акадии (французы так называли территории нынешних Атлантических провинций Канады: Новой Шотландии, Нью-Брансуика, Острова принца Эдуарда и прилегающую к ним северо-восточную часть штата Мэн). Эту часть французских владений, а также все остальные земли Новой Франции, расположенные к югу от реки Святого Лаврентия, молодая, энергичная, влиятельная и вместе с тем глубоко религиозная вдова получила от сьёра де Мона, владевшего ими на основании патента 1603 г.[347] Снаряженная маркизой де Гершевиль экспедиция, которую возглавил сьёр де Ля Соссэ, в июне того же года прибыла к острову Маунт-Дезерт (штат Мэн), где было решено заложить поселение Сенсовёр. Французы высадились на берег, разбили лагерь и даже начали распашку земли, как вдруг на горизонте неожиданно появился корабль под английским флагом.

Это был «Трежерер» — 14-пушечный корабль, принадлежавший капитану Семюэлу Арголлу, одному из участников Вирджинской компании, а в будущем помощнику губернатора (deputy-governor) этой колонии, незадолго до этого уже прославившемуся благодаря похищению легендарной Покахонтас. С начала лета Арголл крейсировал у побережья Мэна, очевидно рассчитывая ограбить какое-нибудь французское или испанское судно. Дж. Бэнкрофт пишет, что в Джеймстауне официально объявили, что «Трежерер» отправляется за треской,[348] однако это явно было сказано для отвода глаз. Медленно продвигаясь вдоль побережья Мэна, Арголл на одном островке в устье Кеннебека встретил индейцев, которые знаками сообщили ему, что неподалеку находится какой-то европейский корабль. По часто повторявшемуся слову «норман» Арголл понял, что корабль французский. Утром 2 июля 1613 г. «Трежерер» подошел к Маунт-Дезерту, и вскоре англичане увидели четыре белые палатки и небольшое судно, стоявшее на якоре в бухте. Арголл немедленно отдал приказ готовиться к бою.

На берегу появление англичан вызвало смятение. Несколько человек поспешили на «Жонас» (так назывался французский корабль), но они не успели поднять якорь. Пользуясь попутным ветром, «Трежерер» надвигался прямо на них. В ответ на крики и сигналы французов англичане открыли огонь из пушек и мушкетов. Французы не стреляли, так как на их корабле не было канонира. По свидетельству очевидца событий французского миссионера отца Пьера Бьяра, находившийся на «Жонасе» иезуит брат дю Тэ попытался выстрелить из носового орудия, но промахнулся. После этого «Трежерер» подошел к «Жонасу» вплотную и взял его на абордаж, несмотря на отчаянное сопротивление находившихся там французов (трое из них были убиты).[349] После этого оставшиеся на берегу сдались без сопротивления, полагая, что произошло какое-то недоразумение.[350] Сразу же подчеркнем, что Англия и Франция в тот момент находились в мире.

Захватив французский корабль, Арголл первым делом проник в адмиральскую каюту и вытащил из находившегося там сундучка с бумагами королевский патент и другие правоустанавливающие документы колонии, оставив все остальное нетронутым. После этого он, как пишет Бьяр, «с отменной учтивостью», заявил Ля Соссэ, что земли, на которые высадились его люди, на самом деле принадлежат англичанам, и поинтересовался, по какому праву французы появились здесь. Ля Соссэ возразил, что эти территории являются владением Франции, а он сам имеет необходимые полномочия своего монарха. Английский капитан попросил показать эти документы. С «Жонаса» был доставлен сундучок Ля Соссэ, но никакого патента там, естественно, не оказалось. Арголл, резко сменив тональность, закричал: «Итак, вы нас дурачили! Вы говорили, что имеете патент от своего короля и не можете это подтвердить. Вы — разбойники и пираты! Вы — заслуживаете смерти!».[351]

Англичане в буквальном смысле этого слова обобрали своих пленников до нитки, отняв у них не только все имущество, но и часть одежды. Правда, в итоге Арголл, очевидно, поняв или почувствовав, что зашел слишком далеко, сменил гнев на милость и отпустил половину французов. Однако другую половину он взял с собой в Джеймстаун, где их жизнь снова оказалась висящей на волоске. Губернатор Вирджинии сэр Томас Дэйл не на шутку встревожился из-за появления французов на североамериканском побережье и заявил, что все захваченные Арголлом «пираты» должны быть повешены. Такой поворот событий оказался неожиданным для самого Арголла. Он попытался умерить гнев губернатора, объясняя, что дал слово сохранить жизнь всем своим пленникам, но Дэйл был непреклонен. В этой ситуации Арголл проявил великодушие и извлек на свет божий патент и письмо французского короля, правда, приврав при этом, что его пленники якобы сами не знали об их существовании.[352]