От милиционеров к ментам

В нашем случае проведение освидетельствования затянулось, так как пострадавший долгое время лечился. Антонина, как положено, написала рапорт на имя начальника отдела, что необходимо продлить рассмотрение материала до получения заключения эксперта. Парень лечился около двух месяцев, и дали заключение, что полученные им повреждения относятся к средней тяжести, таким образом, надо было материалы передавать в следствие. Туда мы материал и направили. Начальник следствия нам материал вернул, с указанием, чтобы мы сами возбудили уголовное дело, провели первичные следственные действия, а уже потом им дело передали. Тогда так делали, чтобы уменьшить нагрузку на следователей.

Антонина, получив обратно материал, возбудила уголовное дело, провела необходимые следственные действия и вернула уголовное дело в следствие. Все это заняло около двух месяцев, еще два месяца шло расследование, а потом его направили в суд для рассмотрения. Все было проведено грамотно, и про дело это мы практически и забыли: рядовое, никаких проблем.

Прошло где-то около года. Неожиданно меня вызывают в следствие городской прокуратуры. Толком по телефону следователь мне ничего не сказал: «Приезжайте, я все объясню» – вот и весь разговор. Что делать – пришлось ехать. Пришел я к нему, и он – на удивление молодой и зеленый, хотя обычно в то время в следствии работали настоящие «зубры» – мне пересказывает настоящую жизненную трагедию.

Оказывается, Петр, участник нашего уже полузабытого дела, решил отомстить Николаю – за повестку в суд. Николай жил, как мы знаем, в отдельной квартире на Петроградской стороне, и адрес ее был известен Петру. Взял он с собой штык, который хранил дома, и направился туда – видно, заклинило его серьезно. Дело было под вечер. Когда Петр позвонил в квартиру, двери ему открыла двенадцатилетняя дочка Николая. Дома больше никого не было. Петр зашел в квартиру, убил девочку штыком, а сам спрятался за шкаф, в прихожей – стал ждать Николая. Когда Николай пришел домой, Петр набросился на него и попытался ударить. Однако Николай оказался крепче, выбил штык у Петра из рук, и они начали бороться. Петр понял, что ему не одолеть Николая, вырвался и убежал. Бегал он недолго: его быстро задержали, осудили и посадили за убийство, дали 14 лет лишения свободы. Обжалуя решение суда, в своей жалобе на имя Генерального прокурора СССР, Петр написал, что к решению как разрешить конфликт с Николаем, его привела волокита по материалу уголовного дела в отношении избиения парня. Волокита, конечно, со стороны работников милиции.

Рассматривая жалобу, один из замов Генерального наложил на нее резолюцию: «Возбудить уголовное дело в отношении работников милиции и о результатах рассмотрения дела – доложить».

Вот такая нам на голову резолюция… В качестве разъяснения для читателя – рассмотрение (а не расследования) дела возможно только в суде.

Допросил меня подробно следователь и говорит: «Ну что, готовьтесь к предъявлению обвинения». Я так и опешил. Спрашиваю его – мол, а как вы видите связь между тем, что мы делали, и совершенным убийством? А он указывает мне на резолюцию и говорит: «Связи нет, но есть резолюция, где указано черным по белому, что докладывать надо о результатах рассмотрения дела, а это возможно только в суде.».

Расследовали это дело около шести месяцев. Я заработал на нем язву и отлежал месяц в больнице. Я понимал, что резолюция есть резолюция и им кого-то надо привлекать к уголовной ответственности, чтобы отчитаться перед начальством. И наплевать, виноват ты или нет, это уже никого не волнует, отдадут под суд и осудят. Все прямо как сейчас, видно, корни одни и те же.

Однако мне повезло: вмешалось руководство, доложили прокурору города, и как-то обошлось – прокурор принял решение о прекращении уголовного дела из-за отсутствия состава преступления. Нас всех, кто был причастен к этому делу, подвергли дисциплинарным наказаниям, хотя волокиты по этому делу не было – как и вины нашей.

ГЕРОЙ.

Дело было осенью 1971 года. Я только что прошел курсы молодого бойца, вернее, молодого милиционера. Изучали мы уголовное, гражданское право, приказы и инструкции МВД, занимались физической подготовкой – в общем, я был готов к выполнению своих служебных обязанностей.

В то время на территории, подопечной отделению милиции, выставляли 10-11 постов в ночную смену. Тогда никаких раций у нас не было, и посты выставлялись так, чтобы, в случае необходимости, на помощь могли прибежать по свистку с соседних постов. А услышит сосед или нет – это уже как повезет. Звонить по телефону мы могли только из штабов ДНД (добровольных народных дружин), где размещались и участковые инспектора. Они по вечерам патрулировали по району вместе с дружинниками, которые в случае необходимости выполняли роль понятых – у нас милиции всегда не доверяли, и требовалось «подтверждение общественности», хотя чаще всего это была чистая формальность.