От мира сего (сборник)

[1]
Здесь, на бывшем плацу,
Именуемым в честь Коммунаров,
Ощущаешь особенно
Связь и бессвязность времен.
Слышу в сердце своем
Эхо смолкших сердечных ударов,
Опускаюсь в историю
По гранитным ступеням имен:
Эйхе,
Рудзутак,
Пилат,
Фабрициус,
Судмалис,
Берце…
Что я знаю о них?
Как оценивать их бытие?
Станет пепел погибших
Стучать повелительно в сердце
Или пылью архивной осядет,
Уйдя в забытье?
Постаменты стоят,
Словно взвод уцелевших случайно,
На бесцельную смерть обреченных приказом
Солдат.
Сколько лет миновало,
Но строго кремлевские тайны
От людей и поныне спецхраны надежно хранят.
В Доме Веры – Дом знаний.
И нет ни того, ни другого.
Есть кафе, где и сам я когда-то
С подругою пил,
Есть могила рижан безымянных,
Почти у порога,
Чуть подалее – плиты,
Под которыми
Нету могил.
Мертвым разницы нет,
Где земля им становится пухом:
Под Кремлевской стеной
Или чахлой колымской травой.
Но когда и живым
Безразлично все это,
Как трупам,
Может прошлое зло
Обернуться грядущей бедой.
Многолика толпа,
Но едина, как стая и стадо.
Убери вожака или кнут –
Неизбежно начнется разброд.
Но зато так легко подстрекать их
К войне и к параду,
Называя толпу
Уважительным словом «народ»!
…Сад на бывшем плацу.
На скамейках целуются пары,
Спят в колясочках дети,
Бесцельно сидят старики…
В наших нынешних бедах
Обвиняетесь вы, коммунары,
Теми, кто дописал
Окончанье лишь начатой вами
Строки.

Что было б, если…

Историю исправить не дано,
Ее никто не сможет переделать,
Хоть многие потом готовы смело
Порассуждать, как было бы оно,
Когда б … Увы, согласно с новым строем
Не подменить ни фактов, ни речей.
Так стал генсек четырежды героем
Под старость, перед тем, как стать ничем.
Но перетолковать, коль не исправить
Корыстно тем, чья совесть нечиста.
Они потом готовы черта славить,
Перераспять распятого Христа.
Что было б, если?..
Это мне не снилось.
Что будет, если?..
Трудно угадать.
И люди ничему не научились,
Коль снова продолжают убивать.

Бессонница

Мне по утрам не хочется вставать,
В беспамятство пытаюсь возвратиться.
Ладьей плывет сосновая кровать,
На берегу мелькают чьи-то лица…
Бессонницы исповедальный гнет
Меня все чаще по ночам тревожит,
Неотвратимость утренних забот
Немытой простыней коснется кожи.
Пытаясь сон чудесный досмотреть,
Стараюсь окунуться в сновиденье,
Спокойное, уютное, как смерть,
Оттягивая чудо воскресенья.

Трава людей