От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны

Скептическую позицию занимал и английский представитель на переговорах У. Стрэнг, который с 14 июня находился в Москве. «Это действительно беспрецедентно, — сообщил он 20 июля в Форин оффис, — что от нас ждут обсуждения военных секретов с советским правительством до того, как мы будем уверены, что русские станут нашими союзниками».

Состав английской военной миссии, утвержденный Чемберленом, вызвал удивление как в Англии, так и за границей. Главой делегации, как и можно было ожидать, назначили военно-морского офицера, адмирала почтенного сэра Реджинальда Эйлмера Рэнферли Планкетт-Ернл-Дракса, который годом раньше командовал военно-морской базой в Плимуте. Молодому армейскому капитану, входившему в состав французской делегации, он казался человеком, словно «сошедшим с портрета Роднея»[11] — грубоватым, прямым старым морским волком, который, как вскоре станет очевидным, был абсолютно не способен вести на высоком уровне переговоры с русскими, казавшимися ему пришельцами с другой планеты. Военно-воздушные силы представлял маршал авиации Чарльз Бернетт, отличный летчик, вышедший из рядовых, но ничего не понимавший ни в вопросах большой стратегии, ни в дипломатии. Армию представлял генерал-майор Т. Хейвуд, способный офицер, имевший дипломатический опыт.

Немецкий посол в Лондоне Дирксен в своей депеше в Берлин от 1 августа, характеризуя английскую делегацию, в первую очередь подчеркнул скептическое отношение Лондона к исходу трехсторонних переговоров в Москве.

«Это подтверждается, — писал он, — составом английской военной миссии. Адмирал… практически находится в списке отставников и никогда не служил в военно-морском штабе. Генерал также чисто боевой командир. Маршал авиации — выдающийся летчик и инструктор, но не стратег. Это, по всей видимости, свидетельствует о том, что военная миссия скорее имеет задачу установить боеспособность Красной Армии, а не заключить военное соглашение… Военные атташе вермахта единодушно отмечают необычный скептицизм в английских военных кругах в отношении предстоящих переговоров с представителями советских вооруженных сил».

И действительно, английское правительство смотрело на переговоры столь скептически, что забыло дать адмиралу Драксу письменные полномочия на ведение переговоров — недосмотр, если это не было чем-то другим, который вызвал недоумение у маршала К. Е. Ворошилова на первой встрече трех делегаций.

Но если адмирал Дракс не имел письменных полномочий, то секретные инструкции, как действовать на встречах делегаций в Москве, у него, безусловно, были. Ему предписывалось «вести переговоры очень медленно и следить за тем, как идет обсуждение политических вопросов», пока не будет заключено политическое соглашение. Разъяснилось, что конфиденциальную военную информацию нельзя сообщать русским, пока не будет подписан политический договор. Секретные английские и французские документы со всей очевидностью свидетельствуют о том, что правительство Чемберлена было твердо намерено затянуть изложение военных обязательств каждой страны, особенно своей собственной, в предполагаемом трехстороннем договоре о взаимной помощи.

Копия английских инструкций адмиралу Драксу была передана французам 31 июля. Согласно Андре Бофру, бывшему в то время капитаном и членом французской делегации, который читал эти инструкции, они «рекомендовали действовать с величайшей осторожностью, не сообщать никакую важную информацию, всегда иметь в виду возможность советско-германского сговора, а переговоры вести как можно медленнее, чтобы выиграть время». Письмо маршала авиации Бернетта из Москвы начальнику штаба Королевских военно-воздушных сил не оставляет сомнений, что члены английской делегации понимали эти директивные указания. «Как я понимаю, — писал Бернетт, — политика правительства состоит в том, чтобы эти переговоры длились как можно дольше…»

Инструкции, переданные генералу Думенку 27 июля генералом Гамеленом, как это сразу же увидел проницательный капитан Бофр, были «туманными по существу и страшно негативными в тех вопросах, которые станут ключевыми».

К тому же ни в Париже, ни в Лондоне явно не спешили с отправкой делегаций, хотя наступил уже август. Самолет мог бы доставить англо-французскую военную миссию в Москву за один день. Но оба правительства решили, что она должна отправиться в Советский Союз на тихоходном пассажирско-грузовом пакетботе «Сити оф Эксетер», ранее совершавшем рейсы в Южную Африку. Его скорость, как заметил заместитель наркоминдела СССР В. П. Потемкин, «не превышала 13 узлов». Он подсчитал, что англо-французской миссии потребуется шесть дней, чтобы прибыть в Москву. Так оно и вышло. Лайнеру «Куин Мэри» понадобилось бы меньше времени, чтобы доставить миссию через Атлантику в Нью-Йорк.

5 августа «Сити оф Эксетер» вышел из Тилбери с 26 офицерами англо-французской миссии на борту и направился через Балтийское море в Ленинград.