От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны

Выбор делегатов для подписания Акта о капитуляции представлял наибольшие трудности. Это должны были быть люди, принявшие полную ответственность за окончание войны и которые вызывали бы полное доверие к искренности Японии. Малейший ложный шаг, предпринимаемый побежденной Японией, мог иметь фатальные последствия. Япония сложила оружие. Пришли враги, держа наготове окровавленный меч против этих японцев, о которых они еще вчера думали, будто те станут биться как хищные звери.

Настроение японских лидеров при внезапном окончании войны было показательным. Они испытывали отвращение как к чему-то грязному к самой ответственности за акт капитуляции и делали все, дабы избежать этого. В глазах общественности подписание капитуляции было концом всего, для солдата или моряка — истинным самоубийством.

Я страстно желал всей душой окончания войны, и вот час настал. Моим долгом было довести до конца последний, решающий акт. Я собрал всю свою решимость, чтобы поставить последнюю точку на моих обязанностях перед императором. Насколько я знал, моей наградой могла стать бомба, но это не имело большого значения. Я надеялся и молился за то, что капитуляция возвестит рассвет светлой эры, в которой суждено жить Японии.

3. Обязанности делегатов

Я думал, что армия и флот выберут по представителю, и предложил, чтобы император и правительство были представлены одним или двумя делегатами. Я полагал, чтобы помимо меня личным делегатом от имени императора был бы премьер-министр или его заместитель, но этот план не был принят. В конце концов было решено, что министр иностранных дел будет представлять императора и правительство и что Генеральный штаб назначит своего начальника или заместителя. Соответственно я был назначен вместе с начальником Генерального штаба Умедзу. Император отдельно собрал нас для аудиенции и торжественно уполномочил для нашей серьезной миссии.

Как министр иностранных дел и представитель императора и правительства, я был назначен Чрезвычайным послом для подписания Акта о капитуляции, события, невиданного в истории Японии. Во время моей аудиенции у императора я решился представить следующие рекомендации:

«Подписание Акта о капитуляции — событие совершенно новое в нашей истории. Это достойная скорби трагедия. Но это — единственное средство, с помощью которого японский народ может быть спасен от уничтожения, и развитие истории и культуры окажется нерушимым. Это, таким образом, неизбежная необходимость.

На протяжении своей истории Япония оставалась единой нацией — один народ, один государь. Когда такие, как я, допускаются к Вам, мы чувствуем, что воля народа и воля нашего императора едины. Только потому, что те, кто был облечен властью, заблуждались, Япония впала в это прискорбное затруднительное положение.

Демократия, на которой настаивает Потсдамская Декларация, сама по себе не несовместима с институтами нашей страны. Я даже думаю, что под ее влиянием они даже усилятся. Понимая это, я полагаю, что, если, подписав документ, мы будем честно и полностью следовать ему, мы обеспечим для нашей страны более счастливое будущее. Я воистину верю, что это вполне возможное достижение».

Император, по-видимому, разделял мои чувства. Его Императорское Величество сказал: «Я совершенно согласен с Вами», — и милостиво соизволил воодушевить меня проводить намеченную мною политику.

4. Акт о капитуляции подписан

На рассвете 2 сентября Умедзу, я и наша свита собрались в официальной резиденции премьер-министра. Поклонившись в направлении дворца, мы направились в Иокогаму. На улицах не было ни души. Насколько видел глаз, мы ехали по выжженной земле, кое-где были видны уцелевшие жители, рывшиеся в развалинах. Раны войны наглядно предстали пред нашими глазами.

С пристани Иокогамы мы сели на американский эсминец и в течение часа пробирались через американские и английские военные корабли, заполнившие Токийский залив, прежде чем подошли к флагманскому кораблю Нимица «Миссури». Накануне был день «210».[143]