От младенца до мужчины

— Уже поздно, мне пора. Оставляю тебя на милость твоей замечательной супруги. — Хойт вновь шлепнул Рика по спине и забрался в пикап. — Но если в субботу ты не приедешь с ней на барбекю, я лично займусь твоей женой. Ты меня понимаешь? — Хойт громко хлопнул дверью, словно подчеркивая свое предостережение. Потом подмигнул, глядя в угрюмое лицо друга. — Желаю удачи.

Двигатель заработал, и Рик сделал шаг назад.

Машина выехала за ворота. Повернувшись к дому, впервые в жизни Рик позавидовал способности друга очаровывать женщин. И еще — петушиному задору Хойта. — Заперев входную дверь, он двинулся по длинному коридору, выключая по пути свет, пока не очутился в спальном крыле. Лепет Бобби и тихий голос Ли свидетельствовали о том, что с купаньем покончено, но жена еще не успела уложить сына в постель.

— Вот так, мой малыш, — напевала Ли, когда Рик остановился на пороге детской. — Ты очень, очень устал. Давай застегнем эту пуговицу и будем спать, баю-бай.

Бобби, запинаясь, пробормотал:

— Ооо… с-сп-пать, ма-ма… — Рику вновь стало стыдно. К вечеру сынишка часто уставал и начинал капризничать, но Ли всегда обращалась с ребенком ласково и терпеливо.

К угрызениям совести присоединилось странное чувство, похожее на нежность, смешанную с тоской. Рику захотелось вернуться в детство и, лежа в постели, как сейчас Бобби, слушать колыбельную, которую пела бы склонившаяся над ним женщина. Ему так хотелось покоя, домашнего тепла и уюта, но он не смел признаться в этом даже самому себе.

Стоя в дверях, Рик наблюдал, как Ли, надев на мальчика пижаму, нагнулась, чтобы поднять его.

Бобби обнял ее за шею, случайно вытащив при этом прядь из прически девушки. Ли расстегнула заколку, и поток гладких блестящих черных волос заструился по плечам.

Рика буквально заворожил блеск этой роскошной темной гривы. Уже много лет он не видел Ли с распущенными волосами, а прежде они не были такими длинными.

Сегодня же волосы Ли поразили Рика. Он ощутил, как в крови разливается знакомый жар верный признак пробуждения мужского интереса. Ли с распущенными волосами выглядела не такой замкнутой и холодно-неприступной, она выглядела… женственной.

По-прежнему не замечая присутствия мужа, Ли бросила заколку на туалетный столик, осторожно отвела волосы в сторону от ладошки Бобби, потом взяла на руки ребенка и дала ему маленького плюшевого пони, любимую игрушку малыша.

Бобби громко расплакался, но Ли спокойно приблизилась к креслу-качалке и уселась в него.

Ребенок вскоре занялся игрушкой, и тут, случайно подняв глаза, Ли заметила застывшего на пороге детской Рика.

Она тут же снова поглядела на Бобби, который, крепко держа пони, положил голову на плечо приемной матери, ухитряясь одновременно сосать большой палец. Ли начала покачиваться в кресле, и через несколько минут детский плач стал стихать.

Рик пересек комнату и, подойдя к креслу, наклонился, чтобы погладить сына по спине. Бобби повернул голову и, увидев отца, совершенно успокоился.

— У него сегодня вечером небольшой жар, спокойно произнесла Ли, но в ее голосе Рик уловил напряжение, даже более сильное, чем утром за завтраком. — Похоже, ушко простужено. Если завтра ему не станет лучше, я вызову врача.

Плач малыша перешел в звуки, которые обычно издают все маленькие дети от удовольствия.

Мальчик тяжело моргал, изо всех сил пытаясь не закрывать глаза. Ли продолжала баюкать его.

Вскоре веки Бобби дрогнули в последний раз, и он засопел.

Рик провел рукой по спине сына, остановившись около пальцев Ли.

— Я некрасиво поступил сегодня, — тихо сказал он. — Я долго вел себя некрасиво и сейчас хочу извиниться. Я растерян и не представляю, как мне вести себя с тобой, но я никоим образом не хочу обижать тебя. Не хочу повторения сегодняшнего вечера. Я был эгоистичен и невнимателен.

Ли посмотрела на мужа, и во взгляде ее голубых глаз Рик прочел удивление, которое она пыталась скрыть.

Голос Рика звучал робко и неуверенно, но Ли почувствовала искренность его извинения. Неожиданное признание всколыхнуло в ее душе противоречивые эмоции. В горле застрял комок, к глазам подступили слезы. Ли не хотела, чтобы Рик заметил, как много значат для нее эти слова, но и отреагировать как-то надо было. Она постаралась ограничиться парой фраз.

— Я ценю твои искренность и откровенность.

Спасибо тебе, — произнесла Ли, отводя взгляд в сторону.

В этот момент большая Теплая ладонь Рика осторожно накрыла ее кисть. Ли вздрогнула, и взгляды их скрестились. Пробудившийся от внезапного толчка Бобби издал плач протеста и приподнял голову, но тотчас же снова уснул.

По огоньку, вспыхнувшему в темных глазах Рика, Ли поняла, что его удивила ее непроизвольная реакция, но уже в следующий момент на лицо мужа вернулось обычное мрачное выражение.

Тепло шершавой мозолистой ладони обострило ее чувства. Это простое прикосновение Рика взволновало Ли гораздо больше, чем объятия Хойта. Ей стало горько. Лучше бы она никогда не изведала этого сладостного трепета.