От «Морского Льва» к «Барбароссе»: в поисках выхода

Однако в целом хорваты добивались всего, чего хотели. А старший офицер одной из дивизий 4-й армии вышел в эфир и сообщил немцам о дислокации югославских войск. Так что нет ничего удивительного, что танковая группа из состава германского корпуса за сутки прошла около 100 километров, и на закате вступила в Загреб, приветствуемая ликующими толпами местных немцев и хорватов. По дороге ей не было оказано практически никакого сопротивления; встреченные части югославской армии спешили сдаться в плен (один из немецких командиров в донесении жаловался, что обилие желающих сдаться очень затрудняет ему продвижение к поставленным командованием целям). В это же время к хорватам по радио обратился Славко Кватерник, объявивший о независимости Хорватии – появившийся вместе с немцами, как чёрт из табакерки. Последние двенадцать лет он жил в эмиграции, где был правой рукой руководителя организации антиюгославских эмигрантов-усташей, Анте Павелича. 16 апреля во главе группы из 500 верных соратников сам Павелич прибыл из Италии в оккупированный немцами Загреб, дабы официально возглавить уже провозглашённое Независимое Государство Хорватия (Neodvišna država Hrvatska; НГХ) – история которого настолько погрязла в грязи и крови, что вспоминать о его существовании в приличном обществе не стоит и поныне.

Хорваты в армии в массовом порядке начали покидать свои воинские части. Так, например, развалилась Ядранская дивизия, которая, как предполагалось, осадит и возьмет Задар, итальянский анклав, размещенный на плоской равнине и занимавший 20 квадратных километров. Сербским офицерам, оставшимся почти что без войск, оставалось только подписать капитуляцию перед тремя батальонами чернорубашечников, защищавшими анклав. По свидетельствам очевидцев, хорваты, «направляясь по домам, во все горло ругали Сербию, короля, Югославию, а наигадостнейшим образом – православную церковь; топтали шайкачи (традиционные головные уборы сербских военных) или надевали их на глумливый манер». Когда сербы после капитуляции стали возвращаться в свои села на территории НГХ, в хорватских селах их закидывали помоями и оскорбляли. Повсюду в хорватских селах появлялись вооруженные отряды «самообороны», и уже 20 апреля состоялось первое нападение на незащищенное сербское село, вырезанное до последнего человека.

К середине дня 11 апреля положение югославской армии выглядело практически безнадежным. 7-я армия на территории Словении находилась в завершающей стадии дезинтеграции, Любляна была сдана первому же появившемуся рядом с городом подразделению противника, а именно взводу мотоциклистов; так что в руках югославов оставались только северная Сербия с Белградом, Косово, Черногория, Далмация и Босния. Возможно, если бы были предприняты серьезные усилия по консолидации населения на борьбу с агрессором и приняты меры для повышения боевого духа армии, можно было бы отступить в горные районы и продолжать сопротивление там. Однако правительство решило иначе. По общему решению членов кабинета было решено отправить короля и министров за рубеж, в Грецию к англичанам, поскольку если король будет захвачен гитлеровцами, это будет означать крах всякого сопротивления. Иными словами, югославские министры попытались спасти то, что еще можно было спасти.

11 апреля немецкие войска, продолжая наступление на всех фронтах и быстро продвигаясь по югославской территории, соединились с итальянскими частями в Южной Сербии. В это же время начали наступление и венгерские бригады. В изданном в ночь на 11 апреля манифесте регент Венгрии Хорти заявил, что Югославия после образования «независимого государства Хорватия» распалась на части, и венгры просто вынуждены защитить от превратностей войны венгерское население в Воеводине. В свою очередь, 12 апреля итальянские части заняли Любляну, Дебар и Охрид.

В те же дни, когда правительство обсуждало вопрос о бегстве, югославская 6-я и остатки 5-й армии приняли бой на южных подступах к Белграду. В ходе боев сербские солдаты и офицеры проявили чудеса храбрости. Батарея ПВО и последняя оставшаяся в югославской армии рота танков целые сутки сдерживали наступление танковых частей германской армии около Тополы. Свыше часа германские танки около той же Тополы задерживал пехотный взвод поручика Байтайича. Капитан Момчило Маркович со своей батареей расстрелял 11 германских танков вблизи Младеноваца. Таких примеров было много, однако, увы, все эти примеры доблести были уже бесполезны; югославская армия как целостный организм отошла в небытие – и к утру 12 апреля путь на Белград был открыт.

К полудню 12 апреля немецкие танки вошли в Белград, хотя формально город пал еще на рассвете. Столица Югославии капитулировала перед разведывательным дозором дивизии СС «Райх» в составе двух офицеров и полутора десятков солдат!