От мужского лица (сборник)

— Дай мне, — Маша вскрыла конверт и прочитала: «Вы приглашаетесь на семинар по проблеме преодоления Казуса. В целях сохранения информации — явка осуществляется немедленно в сопровождении офицеров Службы. Заранее благодарим за помощь».

— Там ещё сноска должна быть…

— «Прочтение данного документа накладывает на вас юридические обязательства по статье 32/3 Общего Свода Правил»… Что это значит?

— Это значит, что они могут делать с нами всё, что захотят, и юридически это будет оправданно, — быстро ответил я, пока один из офицеров открывал рот для ответа.

— Что значит «всё, что захотят»? И что это за статья 32/3?

— Регламент дел государственной важности.

— А если мы просто откажемся?

— Я так и сделал тогда.

— И?…

— Очнулся сразу на «семинаре».

— Но ведь в этом приглашении нет ничего конфиденциального! — В Машином голосе появились звенящие нотки.

— Действительно нет. Это пустышка, повод. Но юридически прикрытый. Так они обеспечивают «правильную» статистику ИП.

— Ты… — она покосилась на пришедших.

— Плевать. Они дуболомы. Если нас цапнули, то теперь уже всё равно, поверь мне, — и добавил более спокойно: — В каждой ситуации есть свои преимущества… У нас есть время? — уточнил я у офицеров.

— Инструкция предусматривает десятиминутную квоту на личные нужды, — совершенно ровным голосом ответил тот, что постарше.

— Вы не возражаете, если мы осуществим своё право на десятиминутную квоту совместно? А то вы перебили нас на самом интересном месте.

— Возражений нет! — В любой другой ситуации это было бы смешно.

— Пойдём, — вставая, я тронул Машу за локоть.

— Куда? — она уже успела впасть в лёгкое оцепенение.

— В ванную. Давай.

Я практически потащил её за собой.

Оказавшись в ванной комнате, я запер дверь. Я знал, что они всё равно будут слышать нас. Деться нам было некуда. Но одно отсутствие этих мерзких рож перед глазами уже облегчало положение.

— Слушай меня, слушай, — быстро заговорил я, взяв Машино лицо в ладони. — Семинара никакого нет. Тебя посадят в бокс. Одну. С этого момента мы подопытные. Не знаю, что им на этот раз нужно. Возможно, это как-то связано с Трансляцией. Не сопротивляйся. Чем меньше сопротивление — тем быстрее они теряют интерес. Я найду тебя. Обязательно найду тебя после того, как всё закончится. — Собственные слова показались мне малоубедительными. — Обещаю, слышишь?! Я обещаю! Где бы мы ни оказались — я приду к тебе.

Что-то в её лице поразило меня до самого сердца. Я видел, точнее, чувствовал, как что-то расслабилось у неё внутри. Спазм, превращающий живую плоть в стальную проволоку, отпустил. Лицо стало бледным, без кровинки, но оно светилось. Светилось спокойствием.

— Ты — Принцесса, — прошептал я, целуя её в щеки и глаза. — Ты единственная настоящая Принцесса. Я, дурак, недостоин тебя, но ты простишь мне это потом, правда? Скажи, что простишь.

— Да.

Её голос был настолько тих, что, казалось, звучал с другого края галактики, но в нём было всё. И печаль, и радость, и власть, и преклонение. Она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО была Принцессой. Я ещё раз поцеловал её и открыл дверь.

— Мы готовы…

* * *

— К чему был весь этот спектакль?

— Мы волновались за тебя.

— Мы?

— Хорошо. Я волновался.

— Я не давала повода.

— Мы давно не виделись.

— Как мама?

— Нормально.

— Передавай привет.

— Не зайдёшь?

— Нет. Так что за острая нужда была в столь эффектном выходе?

— Просто хотел поговорить.

— О чём?

— Ты с кем-то встречаешься?

— Ах, в этом дело! Понятно. Ну и?

— Это не лучшая для тебя партия.

— А какая лучшая? Ваша партия шутов, что ли?! Долго вы ещё, кстати, собираетесь пудрить людям мозги этим шутовством?

— «Шут» — всего лишь символ, взятый из древней системы гаданий. Ноль — это всё и ничего, и одновременно способ обращения одного в другое. Это самоирония, напоминание о великой шутке тем, кто оказался по любую сторону от него…

— Начинается! Мне это не интересно.

— Аналитики давно пришли к выводу, что Человек Чувственный должен постоянно держать в напряжении весь спектр своего восприятия. Доходя до предельных величин, обострённое восприятие должно осуществить скачок…

— Должно? То есть ты не знаешь, осуществит оно его или нет?

— Должно.

— Понятно. И на это «должно» ни вашей, ни твоей личной Методологии уже не хватает, правильно я понимаю?

— Отчасти.

— Знаешь, что я тебе скажу… Для таких ситуаций в далёком прошлом, о котором вам известно больше, чем мне, как я понимаю, существовало отличное определение: Чудо!

— Ты права, но…

— Без но! Вы настолько хорошо научились принимать всё, что в состоянии объяснить чувственным восприятием, что, может быть, уже пришла пора научиться принимать вещи, лежащие за его гранью, куда вы так и стремитесь. Может быть, ещё не побывав там, вам следует принять их как естественное положение вещей в мире. Возможно, принять — это и есть побывать. А всё, что для этого требуется, — лишь желание и мужество его исполнить? Такое в вашей Методологии не предусматривается?

— Естествознание подразумевает под собой использование строгих алгоритмов, а то, о чём ты говоришь…