От наркомана до миллионера

В конце седьмого класса я явился на урок физкультуры, проходивший на открытой спортивной площадке, без формы. Учитель – Анатолий Евгеньевич Суслов (Суслик) – сделал мне замечание, наорал. Моему, не совсем адекватному, обкуренному «Я» это показалось ужасно оскорбительным. На беду Суслика мимо проходили мои старшие друзья. Им показалось то же самое…

– Совсем оборзел физрук. Вшатаем?

И вшатали… Я, разумеется, принимал самое деятельное участие. Спасло меня то, что Суслов не стал подавать заявление в милицию. Но поставил условие: «Чтобы этого отморозка Антошина в школе не было…»

Думаю, физрук и не представлял, какие на самом деле бывают отморозки. А вот я имел удовольствие наблюдать их в вечерке, где продолжал обучение. На их фоне я и мой товарищ Сергей Князев, переведенный в вечернюю школу по той же причине, что и я, были пионерами-героями. Некоторые из учеников вечерки имели уголовное прошлое, практически всех ждало уголовное будущее. Учителя что-то рассказывали на уроках, но их никто не слушал. На дом ничего не задавали, контрольные не проводили. Но при этом можно было за один год закончить и восьмой, и девятый класс.

Днем это была обычная 34-я средняя школа, где на переменках бесилась детвора, а из столовки тянуло выпечкой. Вечером школьное здание уже мало напоминало образовательное учреждение. Его наполняли запахи анаши и перегара – на занятия шли те, кто желал пообщаться или поржать. Горе-учащимся оставляли три классные комнаты, там и занимались участники эксперимента «Обязательное среднее образование с необязательными знаниями». Занятия проходили вечером не только потому, что необходимо было исключить контакты обычных школьников с опасными нами. Дело в том, что многие из моих одноклассников уже работали.

Я тоже работал, да еще как! Например, на пару с Серегой Князевым покупал у цыган оптом рандолевые кольца с фальшивыми пробами и продавал их в розницу, как золотые.

– Дядь, купи обручальное кольцо. Оно не ворованное, мамкино. Дошли мы с ней до такой нищеты…

Рандоль – это сплав, 98 % – медь и 2 % – бериллий. Его еще называют «цыганским золотом». Если рандолевое кольцо хорошо потереть полировочной пастой, оно будет блестеть, от золота не отличишь! И лишь потом окислится, потемнеет.

Разумеется, я продолжал торговать еще и планом. Кроме того, с друзьями Князем и Шаром мы шакалили по окрестным заводам, которые в те годы закрывались один за другим. Взламывали двери в запертые склады, цеха в поисках медной и алюминиевой проволоки. Воровали кабели и провода на закрытых зимой дачах, в частных сараях, гаражах и кладовках. В пунктах скупки металлов нашу компанию знали хорошо.

В многоэтажках нашего района в подвалах или между этажами были сделаны кладовки. Мы устраивали на них набеги. Чаще всего воровали Князь и Шар, а я продавал. Тащили все, что можно толкнуть – медные изделия, сахар в мешках, соленья в банках. Иногда меня посещала тревожная мысль – а вдруг такой же шустрый малый грабанет мою семейную кладовку? А там ганджубаса полно!

Мой обычный день выглядел так. Я вставал рано, в шесть часов. Такая уж привычка жаворонка. Принимал душ, завтракал, выходил курнуть укроп. Затем я открывал записную книжку – с кем назначены деловые встречи. Звонил по телефону, мне звонили (мобильных еще не было). В разговорах тема наркотиков, разумеется, шифровалась. Отправлялся на стрелку и продавал дурь.

С хранением плана надо было тоже соблюдать осторожность. Ринат и Сергей жили на седьмом этаже одного со мной подъезда. Между 6 и 7 этажом у обоих были кладовки. Чтобы соседи чего-нибудь не заподозрили, подглядывая в дверные глазки, мы никогда не посещали кладовку Рината вместе и никогда там не задерживались. Взял, сколько надо, отвалил. Денежные расчеты с Ринатом производились вечером во дворе.

Потом я ехал в скупку или на рынок продавать наворованное накануне. Часов в пять-шесть вечера, уже нормально обкуренный, шел в школу «учиться». Учеба заключалась в перешептывании с друзьями, хохоте под монотонный бубнеж училки, которая что-то рассказывала, не обращая внимания на то, что ее никто в упор не видит.

Вечер – время отдыха. Если погода была хорошей, мы собирались компанией в каком-нибудь дворе, где был столик со скамейкой. Когда темнело, пожилые доминошники расходились по домам. Наступало наше время. Мы играли в секу при свете уличного фонаря, пили пиво, водку или вино, курили петрушку.

Сека или «Три листика» – такая карточная игра, где игры, собственно, и нету. Зато азарта, блефа, торговли с избытком. Упрощенный покер. В колоде только карты от десятки до туза плюс джокер. Игрокам сдается по три карты. У кого больше очков, тот и забирает банк. Но между раздачей и раскрытием розданных карт идет полное риска повышение ставок. Шум, гам! Мы отдыхали, как умели. А уж если кто-нибудь приносил гитару и начинались пьяные песни… На нас орали из окон, мы огрызались.

– Хватит! Убирайтесь отсюда! Здесь дети, пожилые люди!

– Заткни уши и спи спокойно!

– Сейчас участкового позову!

– Да хоть всю ментовку приводи!