От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе

И все же в первые два столетия своего господства феодальный строй был весьма суровым. Среди феодалов встречались добрые и милосердные господа вроде графа Жерара д'Орильяка, который был канонизирован церковью, и умные правители, например герцоги Нормандские и графы Фландрские и Анжуйские, но большинство феодальных землевладельцев были требовательными и капризными хозяевами, неспособными сдерживать свои буйные страсти. Они любили хвастливо заявлять, что за свои отношения с подданными они обязаны давать отчет только Богу, а совесть феодала была для них слабой защитой; к тому же ими не всегда руководили соображения разумного эгоизма. Феодалы не понимали, что более либеральный общественный порядок, чем тот, который обычно существовал в их имениях, мог быть для них выгоден. Всеми возможными способами феодал сдерживал хозяйственную деятельность своих подданных. Он никогда не понижал взимаемые с них сборы, он обременял земледельцев бесчисленным множеством налогов, что мешало лучшему использованию земли. Крестьяне не могли распоряжаться ни своим временем, ни продукцией, которую они производили на своих наделах, и даже пользоваться общинными землями они могли, только подчинившись жестоким и оскорбительным ограничениям. Господин навязывал крестьянам тяжелые для них монополии в обмен на услуги и не советовался с крестьянами, когда определял размер этого вознаграждения. На каждом шагу крестьянин сталкивался с распоряжениями (bans) своего сеньора, которые ограничивали крестьянскую инициативу. Он должен был покорно смотреть на то, как его посевы уничтожали кролики из господских кроличьих садков и голуби из господской голубятни или дикие звери, которых берегли для господской охоты. В любой момент он мог по требованию господина отдать ему свои телеги, свой скот или свое продовольствие согласно «праву взятия» (droit de prise) или разориться, обеспечивая жильем и едой господина и его чиновников согласно законам гостеприимства (gîte) и обеспечения (procuration). Он не мог свободно купить или продать что-либо. Постоянная опека господина лишала крестьянина охоты трудиться.

Именно поэтому существование крестьян и в материальном, и в духовном отношении было до XII в. весьма непрочным, даже несчастным. Были, конечно, местности, где их жизнь была сносной, например Рейнланд, Аквитания, Фландрия, часть Северной Франции и средиземноморский юг, но, как правило, в первые 150 лет эпохи феодализма на Западе она была мрачной. Вилланы, жившие отдельными семьями на своих фермах или же, что бывало чаще, объединенные в тысячи деревень, которые возникли на поделенных на куски землях античных вилл, либо, как часто бывало на юге, собравшиеся в маленьких укрепленных поселках, существовали день за днем в условиях, которые были очень близки к неуюту и нищете. Основная масса земледельцев состояла из бедняков, которые гнулись под бременем поборов и повинностей и не имели никакой возможности улучшить свою повседневную жизнь. Их жилищем были лачуги с соломенными крышами и полом из утоптанной земли, в которых почти не было мебели. И такими крестьянские дома оставались в течение многих столетий. Шерстяная или льняная одежда крестьян была грубой, еда недостаточной. Один моралист, живший в начале XII в., писал, что виллан никогда не пьет вино из своего винограда и не съедает ни кусочка хорошей пищи; ему еще очень везет, если он может оставить себе свой черный хлеб и часть сливочного масла и сыра.

S'il a grasse oie ou la géline,
Un gastel de blanche farine,
À son seigneur tot le destine

[122].

Крестьянин мог оставить себе лишь самое необходимое. Согласно социальным законам того времени, как говорил епископ Адальберт, крестьянин был обязан прежде всего снабжать имущие слои общества «деньгами, едой и одеждой», а другой благочестивый публицист, Этьен де Фужер, был согласен с ним в том, что дело виллана — пахать землю и растить скот ради пользы его господ.

Car chevalier et clerk, sans faille,
Vivent de ce qui travaille

[123].