От Нефертити до Бенджамина Франклина

А потом была любовь, очевидно платоническая, в возрасте 60 лет. Некая Витториа Колонна, очень знатная дама, маркиза, вдова, рано потерявшая мужа. Она жила при монастыре, не будучи монахиней. Женщина, которая поклонялась гуманистам, восхищалась стихами и терпимо относилась к Реформации. Витториа была известна прелестной внешностью и праведной жизнью. Судьба свела их, и Микеланджело отправлял ей стихи, посылал рисунки, сравнивал ее с Богоматерью. По его словам, больше всего в жизни он скорбел о том, что, прощаясь с ней, умершей, поцеловал ее руку, а не лоб. Это было чувство очень высокое. А в его замкнутой душе нашлось место нежности.

Была в его натуре и доброта. Он очень заботился о родных, содержал их всех, раздавал деньги, подарки и всегда понимал, что он — главная опора семьи. Вот строчки из письма к обожаемому племяннику по имени Леонардо: «Хочу, чтобы 46 эскудо ты раздал беднякам. Постарайся выведать о ком-нибудь, кто нуждается особо, и дай ему тайно эти деньги, дабы не знали, от кого они». Он был искренним христианином.

Наверное, поэтому ему так трудно давалась фреска «Страшный суд», на которую ушло шесть лет жизни. Интересно, что среди грешников Микеланджело поместил вполне узнаваемый портрет римского Папы Павла III, известного тем, что он продавал церковные должности, а также изображение некоего церемониймейстера Бьяджо да Чезена. За то, что Чезена выступал против обнаженных фигур, считая их непристойными, Микеланджело нарисовал его в виде беса с ослиными ушами.

Кстати, когда Чезена побежал жаловаться, Папа ответил ему: «Ничем не могу помочь. Если бы Микеланджело изобразил тебя в чистилище, я бы постарался тебя вытащить, но в аду… это не мой департамент». Так что у Павла III явно было чувство юмора, хотя в целом это мрачная фигура. Именно он собрал в 1545 году знаменитый Тридентский собор, который разработал план суровой войны против Реформации. За этим последовали индексы запрещенных книг, усиление работы инквизиции, многочисленные костры.

И отдельным решением Собора было такое — одеть персонажей фрески «Страшный суд». Но Микеланджело ответил: «Передайте Папе, что это дело маленькое и уладить его легко. Пусть он мир приведет в пристойный вид, а с картинами я сделаю это быстрее». И опять отказался что-либо переделывать. Драпировки пририсовал один из его учеников.

И сейчас в Сикстинской капелле можно видеть эту великую работу Микеланджело. Изображенный им ад находится как раз на уровне пола, по которому идут орды туристов. Они шумят, акустика потрясающая, в зале стоит гул. И ты вдруг ясно ощущаешь, что находишься в аду. И твой рост не позволяет тебе подняться даже в чистилище.

«Страшный суд» — это еще не конец жизни Микеланджело. Он прожил еще 20 лет, был свидетелем того, как его фрески хулили за непристойность и «одевали». Это тоже надо было пережить.

И потом не раз творения Микеланджело становились жертвами человеческого лицемерия, ханжества и безумия. Его замечательная картина «Леда и лебедь» была сожжена по приказу французской королевы, жены Людовика XIII, за неприличность содержания. Очень многие из его шедевров пропали, были разрушены.

Микеланджело работал до последнего дня. Приглашенный главным архитектором собора Святого Петра, он продолжал в основном воплощать замысел уже покойного Браманте. Он сохранил идею центричности великолепного здания и усовершенствовал ее в соответствии с возможностями своего уже зрелого блистательного гения.

Приладив свечу на голову, по ночам рубил мрамор. И продолжал писать стихи, заявляя: «Пусть говорят, что я впал в детство. Писал стихи и писать буду!» Вот его строки в переводе А. Б. Махова:

Сколь смел бы ни был замысел творца,
Он в грубом камне заключен в избытке,
И мысль в нем отразится без ошибки,
Коль движет ум работою резца.

Микеланджело был одарен почти фантастически. Не получив, в сущности, никакого специального образования, он всему научился сам, включая анатомию и инженерное дело. Какое-то особое зрение позволяло ему видеть, что скрыто в глыбе мрамора. Однажды в горах Каррары он увидел скалу и сказал, что, если ее обработать резцом, получится потрясающая скульптура, неотделимая от живой природы. Была в нем такая космичность.

Он знал, что гениален, был добр к людям, допускал ошибки, но злодейств не совершал и при жизни был назван божественным. Счастливая судьба.

Торквемада Личность из мрака