От Немана до Парижа. Рассказы о Заграничном походе Русской армии в 1813–1814 гг.

К пяти часам дня к Нею стали подходить подкрепления. Союзники были вынуждены прекратить наступление и перейти к обороне. Атака французской гвардии и вовсе отбросила их на исходные позиции. К ночи ситуация ещё более ухудшилась. Русско-прусские войска оказались охвачены с обоих флангов. К тому времени корпус генерала Лористона уже выбил пруссаков из Лейпцига. Создавалась угроза обхода союзной армии с севера с выходом неприятеля к Эльбе и дальнейшим полным её окружением. Витгенштейн испросил соизволения обоих монархов, бывших при армии, начать отступление. Прикрывали отход части генерала Милорадовича.

Много лет спустя, анализируя ход этой битвы, историки сошлись в том, что неудача союзников во многом была обусловлена присутствием в армии прусского и российского императоров. Витгенштейн доносил им о каждом своём шаге и испрашивал согласия на каждое действие.

Наполеон наблюдает за ходом сражения при Лютцене. (Раскрашенная гравюра)

Об отсутствии в армии единоначалия свидетельствует и такой эпизод. В своих записках первый историк Отечественной войны 1812 года Михайлов-Данилевский, который в чине генерала состоял при штабе армии, пишет: «На рассвете меня разбудили и послали к графу Витгенштейну узнать от него распоряжения на следующий день. Долго я ездил по полям: никто не знал, где главнокомандующий, наконец я нашёл его на поле, сидевшего с большим хладнокровием. Узнав, зачем я был к нему прислан, он мне отвечал: „В армии находится император, и я ожидаю повелений его величества". Таким образом, никто не давал приказаний. Государь надеялся на командующего, а тот на государя».