От ненависти до любви

Влетев в комнату и взглянув в зеркало, я прям рухнула на стул от страха. Круги от смородины были не только во круг глаз, синие пятнышки разной величины были по всей морде. Именно морде, потому что-то что я увидела в зеркале лицом было сложно назвать, я была ужас на кого похожа. Так ещё потом обнаружила, что моя безобидная шалость, не хочет смываться с моего лица. Я провела в ванной комнате в попытке отшкрябать лишнее с лица около получаса. Получилось так себе, но мне уже хотелось спать, думаю итак сойдёт. Завтра тональным кремом замажу, а пятна со временем сами смоются. Все! Спать! Лёгкой непринужденной походкой, все что могло со мной произойти уже произошло, я направилась в комнату, не забыв, конечно, прихватить парочку бутербродов, чтоб засыпать было нескучно. И именно в тот момент, когда я проходила мимо входных дверей, вошла моя сестра. От увиденного она сначала отпрыгнула назад, но рассмотрев меня по лучше она залилась историческим смехом. Ещё бы перед ней стояла девушка с синими пятнами по всему лицу, да ещё и держащая в зубах бутерброд.

— Потом расскажу. — буркнула я, просто сил моих не было что бы что-то объяснять. И я благополучно добралась до своей комнаты. Доев припасенные бутерброды, я наконец-то легла спать. Надо сказать, что я уснула достаточно быстро. Однако сон мой нельзя было назвать приятным. Мне снился ОН, тот о ком я забыла хотя бы на один вечер. Мне снились его оправдания, как он пытался что-то мне рассказать, а я была привязана к стулу и не могла ничего ни сказать, ни сделать. И только под утро меня отпустило это наваждение.

Я проснулась часов в десять. Взглянув на подушку, могу смело сказать моё лицо осталось на ней. Она, как и я была вся в синею крапинку. В надежде очередной раз поваляться в кровати, я потянула и … тут я услышала внизу какой-то шум, бурные разговоры. Не похоже, что это мама на кухне, там что-то происходит. Я набросилась на себя халатик и выскочила из комнаты. Внизу стояла мама.

— Анна что с твоим лицом. — увидев, меня естественно, как медик она начала прокручивать в голове различные диагнозы, дающие такую реакцию. По выражению её лица можно было понять, что таких болезней в медицине ещё нет, и я так сказать первооткрыватель.

— Мам потом. Что происходит? Что-то случилось?

— С чего ты взяла? Все хорошо. Мы домой собираемся. — мои глаза перестали моргать, меня с ног до головы обдало кипятком. Я ни то что пошевелиться не могла, я говорить не могла.

— Ка-а-ак? — каким-то мерзко скрипящим голосом мне удалось задать главный для меня вопрос.

— Вера уже поправилась, нам с папой на работу нужно, да и тебе среди подружек лучше будет, а то совсем здесь одичала. — чувства несправедливости и злобы застряли у меня комом в горле. Разве так можно? Разве все это вот так закончится? А как же правосудие. И главное в голове мысли так хорошо выстраивались, а изо рта лилось какое-то мычание. Ущипнув себя я все же смогла заговорить.

— Мам, как же так, мам, а суд, мы должны здесь быть. Мам мы уедим они все забудут. Мам, а справедливость. Как мам? — по моим щекам бежали горячие слёзы. Нет я не впадала в истерику, но они были настолько горячие что обжигали меня.

— Аня, девочка моя, следствие продолжается. Открылись новые обстоятельства, поэтому суда пока не будет.

— Как? Какие обстоятельства? Что ещё произошло?

— Молодой человек, который приходил к нам, и его приятели не стреляли. Экспертиза пули, извлеченной из Веры, показала, что стреляли не из их оружия. Теперь будут искать настоящего преступника. Все будет хорошо. Оставаться здесь дольше нет смысла. И тебе и Вере будет полезно пообщаться с вашими друзьями, возможно ты отвлечешься от дурных мыслей — мама подошла ко мне и крепко прижала к груди, поглаживая по волосам она добавила — Нам действительно пора. Пожалуйста собери свои вещи, и мы поедем домой.

Я не нашла что ответить маме. В моей голове перепутались все мысли. Как так все же указывало именно на него. Что мне теперь делать, доказывать свою правоту было бессмысленно. За последние несколько недель я жила ненавистью к Сергею. Я жила мыслью отомстить ему, я была в предвкушении часа расплаты. А теперь получается у меня забрали цель жизни, которую я сама себе нарисовала. В голове не было даже вопросов, как-то все стерлось и перемешалось. На душе образовалась какая-то пугающая пустота. Глаза, словно лампочки, просто перегорели. Исчез тот блеск и азарт, который горел при мысли о справедливости, о том, что я… я смогу доказать. Доказать, что? Что я истеричка, это единственная мысль, которую выдал мне мой мозг.

— Давай ты сначала перекусишь, а потом все остальное. — видя мою отрешенность, мама взяла меня за руку и повела на кухню.

Меня пугал ещё один очень важный момент, мне совсем не хотелось кушать. Время около часа дня, а я не хочу есть. И мой желудок, кстати, замер, наверное, в ожидании очередной моей истерики.