От ненависти до любви

Ни одного мужчину она не видела столь разгневанным. На виске у него вздулась и пульсировала вена. Он только что назвался специалистом по криминалистике. Так, может, он знает, как безнаказанно совершить преступление? Холодное, расчетливое убийство, которое никто не раскроет…

Однако главную тревогу внушало не то, что он мог совершить с ней физически. В его словах звучала какая-то другая, совершенно ей неведомая угроза.

— Произнеси вслух мое имя, Кари, — прошептал он, придвигаясь ближе.

— Нет.

Он заставил непокорную посмотреть себе в глаза, грубо схватив ее за подбородок. Большой палец придавил ее нижнюю губу.

— Мое имя. Назови его.

Эти слова были произнесены подчеркнуто спокойно, однако в голосе его звенел металл. Впечатление усиливалось от его огненного взгляда. Он снова нажал пальцем на ее губу.

— Хантер, — испуганно выдохнула она.

— Еще раз.

— Хантер, — повторила она. Его глаза внимательно следили за шевелящимися губами испуганной женщины. Казалось, он и не собирался отпускать ее подбородок. Однако пальцы внезапно разжались, и Хантер Макки на шаг отступил от нее.

Голова у Кари шла кругом. Она презирала и ненавидела себя за то, что подчинилась его грубой силе, но в то же время не хотела показать, что ему удалось сломить ее.

— Ну вот, я произнесла твое имя. Это все, что ты хотел?

— Нет, еще больше я хотел отшлепать тебя по заднице. — Он упер руки в бока. — Хорошенький репорта-жик ты передала сегодня вечером. Ну что, горда собой?

— Еще как! В особенности после финта, который ты разыграл со мной.

— Финта? Какого еще финта?

От этой неуклюжей попытки изобразить из себя невинного агнца кровь бросилась ей в голову.

— Но ты же заставил меня поверить в то, что, если я умерю тон своих репортажей, телеоператоры не будут удалены из зала! Или я разговаривала с кем-то другим?

— Моя просьба очистить от них зал никак не связана с нашим вчерашним разговором.

— Неужто? Значит, вовсе не из-за меня ты попросил судью вытолкать их взашей?

— Вообще-то из-за тебя. Но совсем не по той причине, о которой ты думаешь.

— А разве может быть другая причина?

«Может! — подмывало его завопить во всю глотку. — Из-за тебя я становлюсь похотливой скотиной!» Однако он предпочел более тонкий ход, переложив вину с больной головы на здоровую.

— Давай-ка разберемся в этом деле до конца, чтобы больше не было никаких неясностей. И определим, кто кому и сколько должен. Вот уже несколько месяцев ты травишь меня за то, что я застукал твоего муженька, запустившего лапу в общественную кассу. Но не моя вина, что именно я застукал его.

— Он не был виновен!

— Его вины хватит на всех грешников в аду. Кстати, у него на счету не одно это дельце.

Прищурившись, она набрала полные легкие воздуха.

— Я знаю, почему ты дискредитировал его заодно с другими.

— Он сам себя дискредитировал.

— Потому что он возражал против твоего назначения!

Это неожиданное откровение застало его врасплох. Он открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Наконец прокурор пробормотал:

— Кто тебе это сказал?

— Сайлас Варне, — торжествующе поведала Кари.

— Ты разговаривала обо мне с бывшим окружным прокурором? Когда?

— Я позвонила ему сразу после нашей первой встречи. Мне показались невероятными твои обвинения против Томаса. К тому же у меня сложилось впечатление, что за этими обвинениями стоят совсем не те мотивы, которые ты мне назвал. Ты сам признал, что приехал в наш город из Сент-Луиса, потому что не мог там достаточно быстро продвинуться вверх по служебной лестнице. Я и подумала, что тебе не терпится скакнуть вверх, а громкое дело Томаса использовать в качестве трамплина. Поэтому я и позвонила мистеру Барн-су, чтобы узнать его мнение о тебе.

— И что же он тебе наплел?

— О, можешь быть спокоен. Для него ты пай-мальчик с шелковыми кудряшками. Старик заявил, что, даже если бы на него работала целая армия молодых блестящих юристов, он все равно остановил бы выбор на тебе как на своем преемнике. Но! — воздела она руку, когда Хантер попытался перебить ее. — Но он сказал также, что именно Томас выступил против твоей кандидатуры. Конечно, это было сказано конфиденциально, однако Томас не стал делать секрета из своей позиции, и вскоре весь городской совет знал о том, что, по его мнению, ты опасно честолюбив.

Хантер обескураженно затряс головой и запустил пальцы в шевелюру.

— Если ты думаешь, что я решил отомстить Уинну за то, что пришелся ему не по вкусу, знай: ты глубоко заблуждаешься. Я ни сном ни духом не ведал, что он имеет что-то против меня.

Она презрительно фыркнула:

— И ты думаешь, я тебе поверю?

— Нет, не думаю, — зло выпалил он. — Ты сотворила из Томаса Уинна кумира и надела на глаза шоры, лишь бы не знать о нем правды. А спросила ли ты Барнса, что он думает о моих обвинениях в адрес Уинна?

В ответ Кари высокомерно вскинула голову.

— Естественно, он оказался с тобой заодно.

— Боже правый! — хлопнул он себя в отчаянии по бедрам. — Истина лежит перед тобой как на ладони, а ты отказываешься замечать ее. А ведь как все просто: преступник — именно твой муж, а не я.

Ее передернуло от острой ненависти.