От ненависти до любви

— Стала бы. Я просил его присматривать за тобой, поэтому не доставляй ему слишком много хлопот.

Ночное Солнце посадил Марти на гнедую кобылу.

—Если причинишь ему беспокойство, то ответишь за это.

— Зачем мне причинять ему беспокойство?

Ночное Солнце пожал плечами и подал девушке поводья.

— Если надеешься ускользнуть от Совсем-не-Говорит, позволь предупредить тебя, что в долине рыскают опасные изменники кроу.

— Я не боюсь. — Марти натянула поводья, желая поскорее распрощаться с сердитым Ночным Солнцем.

Однако он поймал кобылу за уздечку и схватил девушку за ногу.

— Конечно, ты не боишься, ибо слишком неопытна. Но снова предупреждаю: если кроу доберутся до тебя, ты пожалеешь, что досталась им в руки живой.

Ночное Солнце отпустил ее ногу и кивнул Совсем-не-Говорит. Старый воин, кивнув в ответ, взобрался на неоседланного пони.

Удивляясь, что питает интерес к мрачному Ночному Солнцу, Марти наклонилась к его уху:

— Я кое-что должна тебе сказать, Ночное Солнце. Ты мне не нравишься!

И, дернув за поводья, пустила вскачь свою кобылу. Со-всем-не-Говорит поскакал за ней.

Ночное Солнце смотрел вслед удалявшейся галопом паре, пока она не исчезла за линией горизонта. Не понимая, как он только мог опасаться, что влюбится в такую склочную, надоедливую сучку, он пробормотал:

— Вот и славно, черт побери! Я и не желаю нравиться тебе.

Глава 27

Дрожа от предвкушения, она провела пальцами по его широкой обнаженной груди и вниз по животу. Он лежал на спине, довольно улыбаясь и лениво поглаживая ее бедра. В этот знойный августовский день их нагие тела ярко блестели от пота. Ларри провел ладонью по сверкающим локонам. Регина прильнула к его полным губам и облизнула их, заигрывая с ним, пока он не накрыл ее рот жадным поцелуем.

Возбужденная, она благодарно застонала, когда Ларри вновь овладел ею, уже в третий раз за время их дневной любовной игры. Взлетая на волне оргазма, они оба настолько растворились в головокружительных ощущениях, так громко кричали, что не расслышали цокот копыт.

Однако когда, пресытившись и едва дыша, они притихли, Регина услышала мужские голоса и похолодела. Вскочив с постели, она пробежала через широкую комнату, спряталась за портьерой и осторожно выглянула наружу.

Отдернув руку от портьеры, как если бы ткань была охвачена пламенем, Регина кинулась к кровати.

— О Боже!

Ларри открыл глаза и увидел перед собой искаженное ужасом лицо. Встревожившись, он спустил ноги на пол.

— Что такое, Регина?

— Ларри, Ларри, они вернулись! Мой муж и твой отец!

— Нет! Отец собирался остаться в Денвере на две недели, а полковник Дарлингтон должен быть в форту Коллинз вместе с генералом Киддом.

— Они оба уже у лестницы! Скорее надевай штаны и выметайся из моей спальни!

— Регина, мы не в твоей спальне. Мы в одной из гостевых комнат.

— О Боже, где же моя одежда?

Краснокожий старый воин оказался безупречным спутником для Марти. Он молчал и ничего не слышал, поэтому лишь улыбался и кивал головой в ответ на все, что бы она ни предложила. Получалась весьма своеобразная беседа, где говорила только Марти. Она изливала все, что накопилось у нее на душе, без риска, что ее самые сокровенные мысли дойдут до чьих-либо ушей.

Тем утром она и Совсем-не-Товорит верхом взобрались на гребень холма, а затем проехались параллельно деревне, огибая густо заросшие лесом обрывы и наблюдая с высоты за оживленным лагерем. Преодолев меньше мили, Марти натянула поводья, взглянула на старого воина и сказала:

— По-моему, ваш вождь-полукровка, Ночное Солнце, страшно надоедлив.

Совсем-не-Говорит кивнул и улыбнулся.

— Думаю, ты согласишься со мной. Он всегда был таким угрюмым ублюдком? — Марти улыбнулась.

Ее спутник вновь кивнул, и девушка поняла, что нашла прекрасную отдушину. Теперь ее эмоции, наконец, получат выход. Марти поведала глухонемому воину о своих переживаниях. Объяснила, что находится в полном неведении и сбита с толку происходящим. Что не понимает своего тюремщика и не может взять в толк, почему Ночное Солнце не потребовал выкупа у ее отца.

Поглаживая шею кобылы, девушка задумчиво добавила, что никак не сообразит, откуда Ночное Солнце узнал о дне ее рождения и зачем преподнес ей такие ценные подарки, как эта прекрасная кобыла и мексиканское седло ручной работы.

Два дня спустя, когда Марти и Совсем-не-Говорит остановились напоить лошадей, девушка обмотала длинные поводья вокруг луки седла и призналась:

— He-Говорит, я так растерянна, иногда мне кажется, что я трогаюсь рассудком.

Старик кивнул и улыбнулся.

— Я знаю, что должна ненавидеть Ночное Солнце, и ненавижу его, конечно, но… временами… я чувствую, будто… — Она тряхнула головой. — О, He-Говорит, временами мне кажется, что я люблю его! Такое возможно? Разве можно любить человека, которого не понимаешь, метиса, который хладнокровно похитил меня и привез сюда, а теперь держится так, словно я вообще не существую?

Взглянув на старика, Марти увидела, что он озабоченно и ласково смотрит на нее. Она рассмеялась.