От ненависти до любви, я убил ангела (СИ)

- Я хочу, чтобы ты пожалела о своих словах. Хочу стереть твою проклятую вежливость. Хочу поставить тебя в такие условия, чтобы ты поняла - нельзя быть всё время хорошей, - Руки парня сильно сжали руль. Я вздохнула и повернулась. Пойду на третий круг.

- Знаю, почему ты ведешь себя так в колледже. Тебе всё время приходиться изображать вежливость, быть добрым и улыбчивым, хотя ты всей душой ненавидишь то, чем занимаешься. Я не лезу тебе в душу, я могу и ошибаться. Но послушай, - осмелилась и положила свою руку поверх руки Алекса. - Я меньше остальных заслуживаю узнать на себе твой гнев. Я могу стать хорошим другом, могу многим помочь в учебе, могу сделать так, что ты вообще меня перестанешь замечать. Отпусти меня, - почти дрожащим голосом попросила, ощущая невыносимый жар. Как душно то!

Алекс тоже это почувствовал и потянул за отворот водолазки. Скинул мою руки и завел двигатель.

- Нет, - Алекс ударил по рулю и выругался. - Нет, черт возьми! Ты задела меня и мою семью. Ты осмелилась девать выводы, полагаясь на свои домыслы. И продолжаешь их делать.

- Твоя борьба ни к чему не приведет, - откинулась на спинку и пристегнулась ремнем. Если бы знала, как ошибаюсь...

- Посмотрим, - сухо бросил и начал тормозить.

С удивлением отметила, что мы подъехали к кампусу. На машине до парка оказалось всего ничего.

- Я запрещаю тебе видеться с твоим парнем. Будешь делать, что я скажу и тогда обсудим твоё освобождение, - не разу не взглянув на меня, монотонно выговорил Алекс, и как только я вышла из машины сорвался с места, благо мощь спорт кара позволяла.

Глава пятая.

Алекс.

Отъехал от кампуса буквально на пятьсот метров, только чтобы скрыться с глаз мартышки. Припарковался и опустил сидение. Закинул руки за голову и вздохнул. Даа... хорош собой, ничего не скажешь. Почему-то ухмыльнулся, хотя повода для веселья особого не было. Нет, я никогда не переживал по поводу людей и их отношения ко мне. Чуть ли не с пеленок в меня крепко вбили цинизм и отбили всякое сочувствие. Но в ситуации с мартышкой всё было как-то странно и неправильно. Слишком остро я реагировал на каждое её слово. Она будила во мне такую ненависть, что мозг просто отключался. Общение с ней напоминает вспышки фотокамеры. Щелчок, ты на секунду ослеплен, а потом смотришь на получившийся результат уже со стороны. Я понимаю, что лучше оставить её, но только стоит серьёзно подумать об этом, как моя сущность начинает противиться. Тело клокочет и дребезжит от желания вернуться и продолжить издевательства. Она реагирует не так, не правильно. Черт! Мне словно необходимо выбить из неё страх, отчаянье, боль, ненависть, презрение... Хоть что-то, что напоминало бы нормального человека. Да, кого, я обманываю! Мне будет мало "хоть что-то", всегда получал всё и сразу.

Меня всё еще потряхивало от этого болезненного желания морально уничтожить Славу, как зазвонил телефон. Не глядя ответил.

- Ты опаздываешь, - сухо "поздоровался" отец. Взглянул на часы и вымолвил.

- И правда...

- У тебя есть полчаса, - "попрощался" отец и отключился.

Особняк Донована находился на севере Кенсингтона, минут пятнадцать езды, так что успеваю. Пересел на заднее сидение и переоделся в костюм, который всегда весел в машине и не один. В место ботинок надел туфли и даже сбрызнул себя туалетной водой.

Сел за руль, вспоминая слова рыжули: "Твоя борьба ни к чему не приведет", - ты меня плохо знаешь, девочка. Наедине с самим собой, я понимал, что дело не в славах мартышки. Я не был обижен, не был оскорблен, я подсознательно и изначально искал повод зацепиться, и она мне, по доброте душевной, дала его и не один.

Вышел возле низкого железного забора, за которым стоял трехэтажный бежевый особняк. Нажал кнопку домофона и улыбнулся камере. Раздался щелчок и я вошел. Во дворе меня встретили Линда и Спайк. Два слюнявых лабрадора радостно напали на меня, видимо, желая зализать меня до смерти.

- Ну, всё! - хохотнул я, пытаясь отодвинуть от себя распахнутые счастливые морды. - Спайк фу! - прикрикнул и тут же рассмеялся, когда пес встал на задние лапы, и я едва успел его поймать. - Костюм испачкаете, - пытался сердиться, но как можно, когда коричневые, мокрые носы тыкаются в твои ладони.

- Спайк! Линда! На место! Пошли вон! - громом раздался голос отца. Который вышел поприветствовать меня. Улыбка тут же исчезла, как и испуганные собаки.

- Уже не в силах разобраться с двумя шавками? - с вызовом, язвительно проговорил отец. Проглотил его колкость, натянуто улыбнувшись.

- И я рад, папа, - сладким голосом произнес и распахнул объятия.

Отца сконфузило. Лицо исказила презрительная гримаса.

- Прекрати паясничать и пошли в дом, все уже собрались, - сухо бросил Ричард и поспешил в дом.

С порога на меня напала Глория, - жена отца. Высокая брюнетка с темными глазами.

- Ты опоздал, - тихо и с улыбкой прошипела женщина, уничтожая меня взглядом.

- Это не мой юбилей, так что я вовремя, - в том же тоне ответил и протянул ей черный подарочный пакет.

Глория опасливо приняла подарок и жестом пригласила меня в гостиную.