От ненависти до любви (СИ)

   Внезапно Ири понял, что по прежнему одет и смутился, осознав, что занимаясь любовью с Раном, повёл себя совершенно по скотски, не соизволив скинуть даже сапоги. Грандин только хмыкнул, толкнул его на кровать и прыгнул сверху, с совершенно неподражаемым блядским мурлыканьем, избавляя любовника от всего, что не соответствовало постельной этике, включая смущение.

   Через минуту, Ири, получивший некоторое моральное удовлетворение от того, что был ведущим, с тоской осознал, что рядом с таким любовником как Ран, ему ещё очень долго предстоит быть ведомым, в какой бы позиции он не находился.

   Грандин с ним был полностью согласен, и неторопливо освобождая виноватого возлюбленного от одежды, загадочно улыбался, думая о том, что как бы его радость не распускала слюни по поводу произошедшего, наивно предполагая, что Грандин всегда будет уступать, скоро он обрушит эти иллюзии, самым нежным и сладким способом. К чему он и приступил, методично переворачивая наивного любовника на бочок и обучая его, ещё одному способу, как можно оказаться на равных. Ну, почти на равных.

   Ири кусал подушку и зажимал себе рот, что бы не кричать от волнами накатывающего экстаза. Медленные и быстрые движения Грандина за спиной сводили с ума. Он таял в родных руках, начавших восприниматься дополнением к собственным, и всё тело казалось прозрачным и невесомым и невероятно лёгким.

   Грандин и сам не понимал, откуда внутри него взялось столько неиссякаемой нежности. Она изливалась из него бесконечным потоком, и ему казалось, что ей не будет конца. Ему хотелось делать это медленно, насладиться каждым прикосновение к Ири, целовать опухшие подставленные губы, шею ключицы, плечи, любовно обрисовывать напряжённый пресс, дразнить лёгкими касаниями пальцев, заставляя дрожать от предвкушения, ласкать спину и крепкие ягодицы, сжимающиеся так тесно, что он замирал, нашпиленный на острие этого ощущения, понимая, что впервые осознаёт значение выражения "До слёз".

   Не просто близость, но такая близость, когда от счастья хочется просто сдохнуть, и невозможно представить, что это может прекратиться, закончиться обыденной банальщиной, исчезнуть...

   Впиться пальцами в чужие предплечья, сжимая с силой, оставляя синяки... Но не вздохнуть, не выдохнуть. Замереть, с силой зажмуривая веки, понимая, что нужно контролировать себя, ибо Ири вызывал не просто желание секса, но желание вбиться в него до основания, достав до горла. Прорости в нём, до самой макушки, застыть, ощущая чужой запах, вкус, тепло. Нежность похожую на океан, из которого совершенно не хочется выплывать, даже на миг, только окунуться ещё глубже, глубже, достигнув дна, добраться до предела, для того, что бы осознать, предела не существует, а то, что существует, не имеет названия, оно безбрежно. И сейчас Ири добровольно дарил ему это, даже не понимая, сам, что же он отдаёт. Двигаясь, откликаясь, вплавляясь кожей, подставляясь под поцелуи и целуя в ответ, с такой силой словно хотел вытянуть из Мистраля саму жизнь, а если бы и мог вытянуть, видит бог, Грандин Мистраль не задумываясь, отдал бы ему каждый вздох.

   Чувствительность Ири будоражила, подхлёстывая воображение придумывать всё новые и новые изощрённые ласки, в абсолютно бездумном беспонимании, различения ощущений, своих или чужих. Они сливались в единую бесконечную паутину движений. Никто так не реагировал, чутко резонируя на легчайшие прикосновение, что бы взамен, подарить нечто, столь же сильное и удивительное.

   С безошибочным чутьём находя и угадывая, на его теле все сокрытые зоны, о существовании которых Мистраль и сам не подозревал до сегодняшнего момента.

   Счастье заполоняло изнутри, щекотало где - то в глубине, поднималось воздушными пьяными пузырьками, ударяя в голову, вызывая эйфорию и желание смеяться.

   - Ири, - шептал он, почти задыхаясь и отбрасывая медлительность и нежность, набрасывался на податливое отзывающееся тело, изнывая от неутолимого любовного голода. Насытиться им оказалось решительно невозможным. - Родной мой..

   Любимый мой, человечек.

Глава 19.

  

   - Почему я тебе всегда проигрываю? - с какой - то печальной светлой обречённостью шепнул Ири, когда утомлённые любовью, они обнявшись лежали на мягкой, удобной кровати, не предназначенной для двоих, но сросшиеся воедино, они вряд ли замечали возможное несоответствие территории.

   - Любовь моя, не хочу морализировать, но ты себя слышишь со стороны? - Грандин недовольно шлёпнул Ара по ягодице, благо та как раз находилась под рукой.

   - Ири, я уже сказал один раз, и повторяться не вижу смысла. Постель для меня не поле сведения счётов. Если у нас возникнут проблемы, мы решим их по мужски. А наши отношения здесь не причём.

   - Ран..

   - Ммм.

   -Почему мы вместе?

   - Ириии - Мистраль издал душераздирающий стон полный скрежета зубной боли. - Я тебя сейчас укушу. Малыш, нам хорошо вместе, зачем это усложнять?

   - Усложнять?

   Ири развернулся и устроившись у него на груди поднял голову и покраснел, внезапно осознав что Ран внимательно смотрит на него.