От ненависти до любви (СИ)

   И не переключиться, не выбросить из головы, ни на секунду, сутками напролёт : Он, о нём, рядом с ним. Все мысли вокруг него, весь мир вокруг него, Мистраль вокруг него, и ничего другого не надо, не хочется, не нужно ничего другого.

   Ири Ар.

   Выплеснуть нежность, исцеловать, втереться всем телом. Вобрать с себя любимый запах, просто втянуть в себя, растворить и раствориться самому. Безумная потребность и ощущение животного родства.

   Мой. Неделимый. Плоть от плоти моей, кровь от крови моей. Я люблю тебя.

   Мистраль с грустной улыбкой посмотрел на собственную ладонь.

   Вот здесь в центре на самом краешке должен находиться Ири. Почти смешно. Его руки хотели Ири, тосковали по нему, и странно ощущать в них пустоту, когда даже пустота кажется неправильной странностью, а правильно только вот так, сжать, коснуться, дотронуться, держать, ощущая биение чужого сердца, и понимая, что вот он рядом. Чужое присутствие. Постоянно рядом. Наваждение. И физическая потребность ощутить, убедиться, что всё в порядке, всё хорошо, удостовериться в очередной раз. Расстаться для того, что бы снова искать встречи и желать прикосновения.

   Зависимость. Почти мучительная зависимость от другого человека, то чего он так боялся, больше всего на свете, случилось, и страшно даже думать об этом. Страшно представить, что может, если...Обрубить эту мысль не позволяя ей пробиться даже на краешек сознания.

   Они вместе. Рядом. У них всё будет хорошо. Пройдёт немного времени и это ощущение ослабиться, притупиться, станет чуть легче. Уже стало, иначе он бы просто не отпустил.

   Мистраль понимал, что любит. Любит так, что дальше просто некуда. С болезненной маниакальной страстью. Понимал, что потерял голову. Абсолютно всё прекрасно понимал и осознавал, испытывая лёгкое сожаление, что Ири не способен, разделить это понимание. Иначе бы не вылезал из койки, потому что Мистраль нуждался в нём.

   Он готов был потерпеть позднее, когда у них появиться время, когда они станут настолько близки, что никаких сомнений, страхов и опасений больше не останется, но желание сделать второго счастливым, предоставить полную абсолютную свободу, в неизменном знании: он рядом, внутри сердца, навсегда; понимании, что чувство огромно и незыблемо как скала. Но не сейчас. Не сейчас когда он был так остро нужен, когда Мистраль почти умирал он невозможности дышать рядом с ним, испытывая необходимость в его внимании, в нём, и почти детскую обиду, от того, что Ири не понимает этого. Важного.

   Не понимает, что потом у них не будет возможности соприкасаться настолько плотно и тесно, как это было возможно сейчас. И глупо размениваться, играть в прятки, тратить возможность близости, на что либо иное. Запечатлеть, чтобы не умирать от тоски в разлуке, когда придёт пора погрузиться в водоворот событий и дел, ведь в отличие от мирка их отношений, время не стояло на месте, и у каждого из них были свои обязательства.

   Урок давно начался и сейчас, вышагивая по пустому коридору, Мистраль прикидывал, место наиболее вероятного нахождения оппонента. У него не было желания сердиться или раздражаться за это явное несовпадение мотиваций. В последнее время напряжение эпицентра их кардинального непонимания благополучно спало и пребывало на нуле, лишённое всяческой негативной составляющей. Абсолютно безмятежное, естественное состояние, когда всё что исходит от другого, вызывает, умиление, желание улыбнуться и снисходительно покачать головой, ощущая себя мудрым взрослым прощающим проказы ребёнку. Это же Ар. Вечный выдумщик, не сидящий на месте, сумасбродное бедствие, заполненное тысячей проделок и идей.

   Вот и сейчас, вместо того, что бы учиться, скрывается неизвестно зачем и почему, но невероятно хочется отыскать и узнать: Что он придумал на этот раз?

   Разумеется, желания учиться у Мистраля отсутствовало. И вряд ли ему это было необходимо. Мистраль обладал феноменальной эйдетической памятью, почти гениальностью, позволяющей с лёгкостью и намертво запоминать всё, что когда либо, было прочитано, услышано, замечено, даже косвенно. Только пробежав страницу глазами, Ран мог воспроизвести текст наизусть, даже не вчитываясь и не осмысливая содержание, но достаточно сосредоточиться и вот оказывалось, что он прекрасно знает абсолютно весь материал, более того, способен помнить годами.

   Занятия он посещал исключительно ради Ири. Других причин тратить время столь бессмысленным образом, у него просто не было и если раньше их стычки Мистраля развлекали и будоражили, вызывая волну ярости, то сейчас он благополучно совмещал приятное с полезным. Слушал лекции и тихо млел от счастья, ибо в отличие от него, "счастье" не могло не учиться. Но так волшебно...Просто сидеть рядом, соприкасаясь локтями, смотреть на него..Такого серьёзного, строгого, внимательного, собранного, совершенно не похожего на обычного шалопая, которого он лицезрел каждый день...