От ненависти до любви. Вторая часть (СИ)

- А вы себе что позволяете? - рокочущий от гнева бас бывшего ученика заставил всех присутствовавших в зале почтительно замереть и задержать дыхание, ожидая неминуемого возмездия. Андрей на всякий случай отошел от поваленной стремянки на пару шагов и куда более спокойным голосом продолжил, в глубине души удивленный всеобщим вниманием:

- Что же вы, Марина Григорьевна, несколько десятков лет педагогического стажа, звание "Учителя года", а на ребенка кричите? Стыдно! Я вас совсем другой запомнил...

Учительница растерянно пожала плечами, сдвинула брови, отправив Людочке суровый многообещающий взгляд и внезапно перевела разговор, перехватывая инициативу:

- А лампочки-то, Андрюша, ты что же до сей поры не поменял?!

- А я... это... - смущенно залепетал бывший ученик, мгновенно заливаясь краской.

- Эх, Андрюша! - с легкой ноткой осуждения покачала головой педагог, - Ну, меняй, давай, время-то идет... И вы, девочки, чего встали? Работайте! Ну, ни на минуту вас оставить нельзя! Зайду через полчаса - проверю!

Нимало не смущенная Марина Григорьевна скрылась в дверях актового зала и по коридору послышался спешно удаляющийся стук каблуков.

Старшеклассницы весело захихикали, наконец, помогая Людочке встать с пола:

- Видела, как он за нее заступился?! Настоящий рыцарь! Теперь осталось только жениться!

- А ты пойдешь за меня замуж, Людоч... Людми... мила? - неожиданно для себя, заплетающимся от волнения языком предложил Андрей.

- А пойду, Андрюша! - решительно заявила девушка, вздернув очаровательный носик, - А как ты меня назвал? Мила? Мне нравится!

Так Людочка стала Милой, а уже через пару месяцев законной супругой Католицева Андрея Михайловича.

Мила ворвалась в размеренную жизнь Андрея, как осенний вихрь вместе со сквозняком проникающий в дом, стоит только приоткрыть дверь, позабыв, что настежь открыто окно в еще пока теплый, но сырой уже сентябрьский сад. Блондинка все вокруг переставила, передвинула и переделала, превратив холостяцкую берлогу во вполне уютное семейное гнездышко. Девушке не сиделось на месте, и она целыми днями бегала по деревне: озорно хохотала с бывшими одноклассницами, никогда не забывала зайти к супругу на работу с горячим обедом, помогала по хозяйству двум живущим в разных концах деревни старушкам, собирала по выходным на шумные чаепития всех соседей и даже работала всегда с прибаутками - весь персонал и пациенты ореховской больницы души не чаяли в веселой санитарке. И тем разительней была внезапно, словно в один день произошедшая перемена.

Сначала Мила просто стала чаще необходимого мыть руки, подолгу тщательно намыливая, смывая и повторяя все снова. Это было даже забавно и постепенно превратилось в определенный ритуал. Муж только пожимал плечами, ведь у каждого человека могут быть свои причуды, тем более тщательная забота о здоровье казалась логичной, хотя и наступила вероятно чуть раньше беременности. Малыш появился на свет в последний день декабря. В больнице с Милой случился непонятный приступ - она заявила, что у нее не может быть сына и нет мужа, и не узнала ни одного из них. Память и хорошее настроение вернулись, однако, меньше, чем через сутки, а пришедший психотерапевт объяснил все послеродовой депрессией и посоветовал лишний раз не волновать и не напрягать молодую мамочку. Жизнь, казалось, вошла в прежнее русло. Людмила самозабвенно ухаживала за беспокойным и болезненным розовощеким комочком, которого в надежде на изменения к лучшему назвала красивым греческим именем Артем - "безупречно здоровый".

Только семейная идиллия продолжалась недолго. Сын к году превратился в живого и шумного мальчугана, без конца лепечущего на своем младенческом языке какие-то жизнерадостные слова. А супруга, напротив, становилась все молчаливей и задумчивей. Андрей уже и не узнавал в ней ту озорную хохотушку, что всего несколько лет назад взял замуж. Жена не делилась с Андреем своими печальными мыслями, и в один из дней мужчина поймал себя на мысли, что они уже больше недели, как не обмолвились и словом. Это был тревожный звоночек, Андрей принялся перебирать в памяти все события прошедших лет, гадая на что могла обидеться Мила, что заставило его обожаемую супругу превратиться в грустную и бледную тень самой себя?