От ненависти

Он остановился в нескольких шагах от кровати, уже в брюках и ждал, пока я подчинюсь. Спрятав взгляд, я, наконец, неуверенно приподнялась и сразу поморщилась от оставшейся боли. Только собиралась свесить ноги с кровати, однако резко застыла, поймав взглядом рваное красное пятно на белой простыне…

Тихо ахнув, я растерянно уставилась на Амрана, сгорая заживо от стыда. Он опустил глаза на простынь, однако остался невозмутим.

— Не волнуйся об этом. Иди, — повторил мужчина, слегка кивнув в сторону ванной.

Обняв плечи руками, я осторожно встала с кровати и поспешила скрыться от внимания синих глаз. Оказавшись за дверью ванной, закрыла ее на замок и прижалась лбом к деревянной поверхности, переводя дыхание, будто только что пробежала много километров.

Теперь ощущение грязи накрыло меня с лихвой. И когда я столкнулась со своим отражением в высоком зеркале, поняла, что не могу смотреть себе в глаза.

Тщательно обмывшись, я туго обернулась большим белым полотенцем и на ватных ногах подошла к двери. Вышла в комнату не сразу — немного постояла, чтобы хоть немного собраться морально. Амран нашла у окна, полностью одетого. Закрыв дверь ванной, я сконфуженно застыла возле стены, и вдруг отметила, что простыни с пятном на кровати уже не было. Только голый матрас, а сверху — небрежно наброшено одеяло с покрывалом.

Когда я вновь подняла глаза, Амрана уже обернулся. Он смотрел прямо на меня, и я не успела подумать, прежде чем взволнованные слова слетели с губ:

— Теперь… я должна уйти?..

Глава 11

Мой голос не звучал жалко. Я была преисполнена отвагой принять судьбу, взглянуть прямо в ее темную бездну, лицом к лицу столкнуться со своим будущим.

Мой голос не подвел меня, но тело покрылось липким холодным потом. Глядя на статного мужчину, которому я отдала свою невинность, внутри собралось такое ощущение никчемности и бессилия, что ноги едва держали!

Я уловила, как Амран грозно свел густые брови, услышав мой вопрос. Его синие глаза слегка прищурились, и сердце как будто перестало биться.

— Сядь, — вдруг велел он, поджав губы, а я немножко вздрогнула.

Посмотрела на кровать, куда хозяин спальни качнул головой, чувствуя, что отвага начинает стремительно таять. Сложилось очень неуютное ощущение нависшей угрозы, ощущение, что я никогда даже близко понятие не имела, какое оно — мое будущее!

Настороженно поглядывая на мужчину из-под ресниц, я неуверенно посеменила, куда он велел и села на самый край, держа спину настолько прямо, словно мне стержень прямо в позвоночник вставили.

— Значит, ты до сих пор думаешь, у тебя был шанс обрести свободу? — спокойно поинтересовался или скорее констатировал Амран, устремив отрешенный взгляд в окно.

Колючий жар скатился по позвоночнику. Его слова меня напугали, и даже зародили панику внутри. Но я была слишком дезориентирована, чтобы делать какие-то точные выводы.

В какой-то момент мужчина резко сосредоточил взгляд на мне, словно ждал ответа, который так и не получил. Отступив от окна, он начал приближаться, а я внутренне подобралась, стиснув пальца края полотенце. Такой беззащитной вдруг почувствовала себя. Будто мишенью была, которую в любой момент могла уничтожить пуля!

— Если так — я мог лишить тебя девственности еще в ту ночь, когда ты попросила об этом. Мне даже не пришлось бы ничем рисковать.

С каждым шагом голос Амрана становился все холоднее и жестче. Все чувства так обострились, что я остро улавливала малейшие перемены в его энергетике! А еще у меня сложилось стойкое, навязчивое впечатление, будто все это время, думая о своей неизбежной участи, я что-то опасно упускала…

— Думала ли ты хоть раз, что даст тебе желанная свобода? — спросил он, смягчив тон, но так же требовательно.

Мужчина остановился ровно напротив меня, в каких-то нескольких шагах. И глядя в синие глаза немигающим взглядом, я ощутила, как над нижними веками собираются слезы. Интуиция набатом посылала сигналы, что в его вопросе кроется страшный ответ.

— Теперь ты больше не нужна своему жениху, — сухо заключил Амран, и сердце мое вздрогнуло. — Только не надейся, что он и его родня отпустит тебе это предательство. Но еще раньше, чем их руки доберутся до тебя — люди, которые одобрили это сватовство, люди у которых ты росла — станут твоими палачами.

Его слова резким эхом раскатились в моей груди, которая содрогнулась от безмолвного плача. Но я не издавала ни звука. Горло задушил такой комок, что дыхания едва хватало.

— Вот она — свобода, которая ждет тебя за пределами этого дома, Алина, — вынес вердикт Амран, а я резко выдохнула, вдруг опешив, что он назвал мое настоящее имя.

Внезапно этот накаленный до невозможности момент нарушил звук, заставивший мое сердце отчаянно заколотиться. Я устремила растерянный взгляд в окна, за которыми явно послышалось, что подъехало несколько машин…