От ненависти

Как и принято, мы ехали раздельно, но мне было настолько спокойнее с мужчиной, что внутри я испытывала неконтролируемую досаду. К тому же со мной поехала Зоя, а с ней не отвлечься разговорами. И время потянулось резиной… Кортеж ехал ужасно медленно — его то и дело останавливали, чтобы по традиции взять плату. Поэтому приходилось бесцельно смотреть в окно, за которым пока лишь медленно ползли соседские дома.

В какой-то момент, нервно теребя свои пальцы, я задела кольцо, подаренное Амраном, и машинально опустила взгляд. Невозможно было не залюбоваться украшением, которое идеально подошло мне по размеру. Интересно как ему удалось так точно выбрать его? Еще и такое красивое…

Словно ощутив на себе внимание, я оторвала взгляд от кольца и вдруг обнаружила, что Зоя внимательно на меня смотрит. Сразу стало не по себе. Как будто я неприлично глазела на незаслуженное мной украшение.

— Очень… красивое, — искренне произнесла я, смущенно приподняв кисть.

Тетя Амрана ничего не сказала на это. Лишь коротко задела кольцо взглядом и отвернулась к окну. Тихо вздохнув, я опустила руку, мгновенно пожалев о своем поведении. Зоя согласилась играть роль перед гостями, но только не подыгрывать мне. Не моей руке предназначено было это кольцо. И я всерьез подумала, что всегда буду так угнетенно чувствовать себя рядом с Зоей. Да и вообще находясь в доме Амрана Салиховича.

Тем временем кортеж делал остановку за остановкой и события превратились в вереницу, за которой я наблюдала через фату. Но особенно впечатлительным для меня оказался момент в загсе. Когда Амран размашисто и уверенно подписывал мою принадлежность ему, а затем я подтвердила подписью его законную принадлежность мне.

Это был один из этапов, который укрепил меня изнутри, где кирпичик за кирпичиком выстраивалось обнадеживающее чувство. Теперь я — жена Амрана. А он — мой муж. Официально. Марат больше ничего не сможет с этим сделать и никогда не причинит мне зла!

Заходя в огромнейший зал ресторана, в котором уже разворачивалось торжество, я чувствовала себя самой неправильной невестой Кавказа… Вместо того, чтобы печалиться и пускать слезы горечи, я восторгалась изыском этого места, богатством столов, танцами, с которыми нас встречали, а самое главное — порхала от безотчетного ликования, осознавая за чье плечо держусь.

Становясь в роскошно убранный угол с аркой, украшенной живыми цветами, я даже чуточку поверила в то, что теперь у меня будет иная жизнь. Новая. Лучшая. Без страхов, бессонных ночей и бесконечных слез! Пусть я не обрела свободы, к которой так рвалась, но, по правде говоря, сейчас я не ощущала в ней такой уж необходимости. Ведь возможно, я, наконец, обрету дом. Настоящий дом! Пусть я не могла залезть в голову Амрана и прочесть его истинные намерения, но я никогда не забуду того, что он сделала для меня. Я буду с честью нести свой статус: быть хорошей хозяйкой, ответственной, гостеприимной, богобоязненной, чистоплотной.

О том, что мне предстоит быть хорошей женой и матерью, я не заходила далеко в своих мыслях…

В очередной раз я порадовалась, что фата прятала мое лицо. Голова была опущена, но глаза все равно поглядывали за праздником и губы то и дело подрагивали в улыбке. Пусть простит меня Бог за это, но ведь я не знала грусти дочери, уходящей из родительского дома. И горечи прощания с родителями не ведала. Я не теряла отчего дома, наоборот я приобретала единственный! По крайней мере, я очень надеялась всей душой, что дом Амрана станет для меня укрытием… И в нем никогда не повторится того, что происходило у Валида Эмировича. Я намерилась делать все, чтобы не вызывать недовольство теперь уже у своего мужа. Хотя боялась, что этого будет совсем недостаточно…

И все-таки я в достаточной мере испытала на себе, что такое быть главным украшением свадебного торжества. Ни отойти, ни поесть, ни попить, ни сдвинуться с места. На самом деле поесть я могла, но стеснялась попросить Зою, которая, кстати, тоже практически все время стояла рядом со мной. Не хотела, чтобы она посчитала меня слабой и несносливой… И пить не просила, чтобы в туалет не захотелось. Это тоже было частью правил.

Ко мне подходили почти безостановочно первые часы. Для фотографий, поздравлений, чтобы под фату заглянуть, что меня очень смущало каждый раз. Потом очередь проредилась и я смогла незаметно переминать затекшие ноги. А еще украдкой находить своего мужа.

Он тоже редко сидел за столом и мне кажется, я не видела, как он ел. Совсем. Амран часто пропадал из виду, много общался с гостями, а еще… танцевал лезгинку.

Я никогда не видела, чтобы Амран участвовал в празднике, а потому просто поразилась до самой глубины! Как же красиво он двигался… Так грациозно и умело, что сердце начинало биться чаще и дух захватывало.

— Сильно устала? — неожиданно услышала я над ухом.

Увидела рядом старшую дочку Зои и, осмелилась признаться едва заметным кивком.

— Мы можем отлучиться ненадолго, — с энтузиазмом сообщила она, а я краем глаза вдруг заметила, что кто-то движется в сторону арки. — Отдохнешь немного.