От ненависти

Я не надеялся, что мне сразу повезет, и мы столкнемся с ним на кухне. Но братец очень кстати оказался там. Что-то нарезал за барной стойкой, встретив меня взглядом с налетом укора. Дескать, гостю самому себя обслуживать приходится.

— Доброе, — коротко бросил он, отправляя кусок брынзы с зеленью в рот. — Хороший сон?

Глянув на него исподлобья, я пропустил мимо ушей прикрытое замечание о моем позднем приходе. Покосился на швабру в углу, взял ее и молча, но без спешки направился к барной стойке. Адам оперативно почуял неладное, да среагировал поздно. Едва оказавшись рядом, я замахнулся и дал ему деревянной палкой с такой силой, что она треснула и надломилась. Брат успел выставить предплечье, я — тоже не медлил. Отшвырнув никчемное орудие, выбросил руку и схватил его за шею. Заставил пятиться, пока он не врезался в холодильник.

— Какого дьявола ты творишь?.. — прогремел Адам.

Он попытался отдернуть мою руку, оттолкнуться меня, но я был слишком зол — стоял как скала, намертво вцепившись в него. В следующую секунду долбанул братца верхней частью туловища о холодильник, в котором все с грохотом попадало, и рыкнул ему в лицо:

— Догадайся!

Мой сжатый кулак должен был прилететь туда же, куда и слова, но гад сообразил — резко увернулся и удар пришелся на глянцевую дверь, где осталась вмятина.

— Тихо-тихо, я понял! — воскликнул Адам, отпрыгнув от меня и выставив перед собой руки.

Оглянувшись в слепой ярости, я схватил со столешницы увесистый чайник, с мясом вырвал из розетки и запустил в брата. Он так же лихо ушел от атаки, но вот деревянная доска прилетела ему как раз в голову.

— Да хорош!.. — взревел Адам, вжимая ладонь в ушибленное место. — Выслушай сначала!

— Даже не пытайся! Тебя ничто не оправдает, подонок!

Он пригнулся, успев избежать летящего камня для точки ножей и ошалело крикнул:

— Пусть так, но я должен был ее проверить! Чтоб тебя…

Кровь прилила к вискам. За мгновение нагнав братца, я схватил его за грудки.

— Кто позволил тебе?! Кто вообще разрешил говорить с ней?! Она — моя жена! Я не посмотрю, что ты мой брат…

Я отвел сжатый кулак, готовый в эту самую секунду разбить Адаму челюсть, но в последний момент разжал его и треснул по ненавистному лицу ладонью. Как малолетке отбившейся от рук.

Младший брат отшатнулся, но даже головой не дернул, хотя на его щеке застыл внушительный красный след.

— Именно потому, что ты мой брат, я сделал это! — рявкнул он, вспыхнув своими черными глазами.

— Я прекрасно знаю, почему ты сделал это! — переорал я. — Потому что теперь, как помешанный на всю голову, везде ищешь предательство!

Адам замер, стиснул челюсть.

— Не неси чушь. Будь, кто другой на ее месте, мне бы даже мысль такая не пришла!

Жгучий гнев резанул нутро — очередной небрежный намек в сторону Алины окончательно разрушил самообладание. Планка упала, и я понесся на подонка. По пути схватил массивный стул, и с размаху обрушил его на плечо Адама.

Теперь пеленой накрыло и его разум. Брат был хорошо сложен и не уступал мне в силе, поэтому быстро собрался. Мы сцепились, завязалась драка: я долбил его по ребрам, он — бодался, пытался меня завалить и заблокировать удары.

В итоге меня предал гнев. Я допустил ошибку, которой Адам воспользовался — сделал удушающий захват и припер меня к стене.

— Угомонись! — гаркнул он сквозь зубы. — Клянусь, я больше слова ей не скажу! Для меня точка поставлена — она ведь не поддалась, рассказала тебе…

Издав рев, я врезал брату лбом в лицо, после чего смог оттолкнуть его от себя. Однако больше не делал попыток приблизиться к малахольному. Увидев, какой погром мы устроили на кухне, будто в себя пришел.

— Выродок, — ругнулся я, оправляя рубашку. — Сегодня же свалишь из моего дома! Здесь тебе больше не рады.

Стерев кровь с губы, Адам угрюмо отозвался:

— Как скажешь…

Он напрягся, когда я сделал шаг в его сторону, но в мои планы больше не входило махать кулаками. Презрительно цыкнув, я лишь поднял валявшийся стул и понес его к столу. Брат тоже принялся подбирать хлам, как только убедился, что бой окончен.

Порядок наводили в гробовом молчании. На самом деле я рассчитывал, что Адам избавит меня от своего гаденького общества, но что-то он не торопился. В какой-то момент и вовсе замер, упершись ладонями о стол и принявшись раздражать меня настырным взглядом.

— Значит, по-твоему, я теперь всегда буду с «отклонением»?

Я промолчал. Пусть думает, что хочет. Даже то, что в его голосе слышалось обвинение, не тронуло меня. Однако Адам не планировал заворачивать разговор. Помолчал, хмуро пялясь в пространство и неожиданно спросил:

— Ты знал, что она попала в аварию?

Я даже замедлился, покосившись в его сторону. Но следом, как ни в чем не бывало, уселся за стол, и глянул на сбитые костяшки своей правой руки. Недоносок. Алина заметит — станет вопросы задавать…

— Знал, — сухо выдал я.

Адам тоже уселся за стол как раз напротив меня.

— Я был у нее, — признался он, смяв свои ладони и уставившись на них.

Я же вскинул взгляд полный грозного недоумения. Меня, в общем-то, сразу напрягла тема, которую брат выбрал, но я надеялся, что ошибаюсь в своих мыслях.