От НКВД до Аненэрбе, или Магия печатей Звезды и Свастики

Полагаю, Бокию и его Спецотделу было интересно не только познать возможности экстрасенсов, но и, проникнув в тайну, заполучить подобные возможности искусственным путем. И если нам нельзя получить сведения из первых рук, то воспользуемся признаниями оккультистов из разгромленных Советами тайных групп. Учитывая, что весь их опыт пригождался не кому иному, как Глебу Ивановичу Бокию. К примеру, в показаниях заключенного Е.К. Тегера, обвиняемого по делу о не раз упоминаемой выше организации розенкрейцеров «Эмеш Редививус», находим любопытные сведения о том, чем занимались члены организации. Это и возможность делиться знаниями по темам средневекового тайноведения (астрологии, магии, каббалы, системы карт Таро), и практические опыты по церемониальной магии, опыты по передаче мыслей и изучению различных форм телепсихики, и проч. и проч. Читаем: «В 1925–1926 гг. Чеховский В.К. после публичных докладов в Институте мозга в Ленинграде в секции под председательством академика Бехтерева о передаче мысли, организовал аффилиацию названного института. В качестве актива последней были лица… принимавшие участие в опытах передачи мысли. Аффилиация, как не получившая окончательной легализации со стороны НКЗдрава и НКВД, находилась все время в состоянии конспирирования…»; «В 1926 г. я договорился с Чеховским, а затем с Преображенским о методическом ведении опытов в области экспериментального оккультизма. Мы ставили себе задачей экспериментальную проверку и реализацию феноменов, которые обычно получаются при помощи медиума. Последнего мы исключали и заменяли средневековым ритуалом. Для таких работ требовалась постоянная замкнутая группа сознательных лиц в окружении среды лиц, к такой работе склонных и приготовляемых. Так возникла группа «Эмеш» в составе: моем, Тегер Е.К., Чеховского В.К. и Преображенского В.В. Окружением послужила аффилиация Института мозга в Москве».

Несмотря на то что именно эти, приведенные здесь, признания из показаний Тегера давались им энкаведистам в 1940 году, разве кто-то может дать гарантию, что все, что происходило в тайном кружке (в этом и в некоторых других) в 20-х годах ХХ века, не было известно Глебу Ивановичу или его сотрудникам? К тому же Тегер попал в курируемый Бокием Соловецкий лагерь в 1928-м. Предположим с большой вероятностью, что Бокию были известны, скажем, итоги опытов по практике оккультизма и «ритуальной магии на основе классической каббалы и традиций западного оккультизма». К слову, известно, что участники спиритических сеансов в разных странах часто призывают в помощь потусторонний дух Эммануэля Сведенборга, настолько все еще велик авторитет шведского медиума.

Тем, кто мог сдать сведения о товарище из «Эмеш Редививус», был Разгон, служивший представителем парторганизации полпредства в Вене в комсомольской ячейке. Ответственным секретарем в названной партячейке тогда же, с 1924 по 1926 г., был юный Алексей Осипович Герасимов, 1907 года рождения, поступивший при царе-батюшке в московскую Петропавловскую гимназию и окончивший ее при большевиках как «трудовую школу» (как говорят, почувствуй разницу). Известно, что с 1922 г. в советском полпредстве в Вене работал Г. Беседовский, руководивший подрывной деятельностью на Балканах; впоследствии признает, что задача разложения эмиграции считалась одним из приоритетов для большевистской дипломатии. Григорий Зиновьевич Беседовский был советским дипломатом, который сбежал из советского посольства в Париже в 1929 году, став одним из самых известных советских эмигрантов-невозвращенцев.

После жизненных перипетий Герасимов стал студентом восточного института, готовившим спецов для Коминтерна (был исключен), мечтал стать сотрудником ГПУ; вместо этого был репрессирован, признан больным шизофренией и в результате помещен в Московскую психиатрическую колонию (откуда как «формально душевноздоровый человек» в 1935 г. отправлен по этапу в Казахстан). Полагаю, когда в своих показаниях Герасимов, взятый чекистами как член масонской организации «Эмеш Редививус», вспоминает о Разгоне, то речь идет о будущем сотруднике Спецотдела Л.Э. Разгоне, два года проработавшем под началом своего тестя Г.И. Бокия. Но, может быть, то был один из близких родственников Льва Эммануиловича, о котором Википедия говорит: «Известный «обличитель сталинизма», «жертва репрессий» и постоянный персонаж на телевидении времен перестройки Лев Разгон «обличал» «фашистское НКВД», «ужасы лагерей» и требовал покаяния. Но он никогда не упомянул о том, что он сам в 1937 году был штатным сотрудником НКВД, а его высокопоставленный брат Израиль (крупный армейский политработник) предал своего лучшего друга». В апреле 1938 года арестован. Провел в лагерях 17 лет… Реабилитирован…» и т. д.