От НКВД до Аненэрбе, или Магия печатей Звезды и Свастики

7-е отделение Спецотдела являлось исключительно важным. Здесь наблюдалось средоточие уникумов и интеллектуалов, занимавшихся «сверхпроблемами», причем их интересовало все: солнечная активность, звездные и параллельные миры, передача мыслей на расстоянии и жизнь после смерти, отношения со «снежным человеком», создание банка генов и, конечно же, разгадка гена человека. Мы присмотримся к этим направлениям и возможным открытиям, сделанным в секретных лабораториях. Но пока обратимся к странной, таинственной фигуре профессора Леонгарда Петровича (?) Шварца, который, занимаясь исследованиями, курировал последнее направление, касающееся тайны тайн Вселенной – человеческих генов. Выдающемуся ученому того времени удалось открыть феномен искусственного выращивания животных заданных размеров. Опытным путем им были выращены громадные лошади, которые в 1920 году использовались в кавалерийской атаке в одной из дивизий армии Тухачевского, наступавшей на Варшаву. Размеры этих лошадей были таковы, что стоящий на земле конник при росте в 1,75 м мог доставать лишь до холки четвероногого чудовища; а их подковы в диаметре имели более 30 см. Немудрено, что подобная атака вызвала неподдельный ужас польских жолнежей.

Понятное дело, профессору-экспериментатору нужны были толковые сотрудники, и он назвал Бокию несколько фамилий выпускников и аспирантов медицинского и биологического факультетов. Однако пронесшаяся Гражданская война демонстрировала сотрудникам Бокия, занимавшимся поиском, лишь «необратимые процессы» гибели людей, учившихся в свое время у профессора Шварца. Но однажды агент, работавший в Петроградском ЧК, донес, что во время зачистки Смоленского кладбища задержан раненый не то врач, не то кто другой, с фамилией, которая фигурирует в списке профессора, лежащем в сейфе Бокия. Все, кого можно было найти из заветного списка, были найдены, но поиски остальных не прекращались еще долгие годы.

Из-за того, что человек, схваченный на Смоленском кладбище, был ранен чекистами, его поместили на излечение, и только после этого начальник Специального отдела при ОГПУ Глеб Бокий, вызвав подчиненного, уточнил:

– Это точно он? Вы тщательно проверили? – подчиненный, как затравленный удав, смотрел в глаза худощавому, высокому человеку, затянутому в портупею, и чувствовал, как все его естество сжимается от страха под пронизывающим взглядом.

– Так точно, товарищ Бокий.

– Хорошо. Подготовьте его на завтра к десяти часам, я послушаю его.

Наутро Глеб Иванович в раздумьях ходил по кабинету, а когда раздался звонок телефона внутренней связи, поднял трубку и коротко бросил: «Вводите!» Помощник и охрана ввели человека, которого он долго ждал; предложив гостю сесть, Бокий приказал всем выйти.

– Я думаю, что вам необходимо отдохнуть в санатории на Кавказе, – без предисловия и тоном, не терпящим возражений, изрек хозяин кабинета. – Меня зовут Бокий Глеб Иванович. А вы Алекс, или Алексей Алексеевич Грейг. Вашими предками были два выдающихся адмирала императорского флота, а батюшка ваш дослужился до статского советника, не так ли, сударь?

– Вы достаточно хорошо осведомлены.

– Пожалуй, я буду не прав, если не скажу о вас большего, господин Алекс.

– Почему вы обращаетесь ко мне «господин», ведь большевики приняли обращение «товарищ», а «контре», которой я для вас являюсь, в лучшем случае говорят «гражданин».

– С вами, господин Алекс, товарищи уже общались в ЧК, надеюсь, не забыли? Повторяю, буду не прав, если не скажу большего, того, что знаю о вас. Вы окончили гимназию с золотой медалью и поступили в университет, где обучались физиологии, а затем вы досрочно защитили диплом и стажировались на кафедре, которую создал основатель физиологической школы профессор Иван Михайлович Сеченов. Тема вашей диссертации была связана с рефлексами головного мозга и являла собой продолжение дела ученого. Но, получив диплом ученой степени доктора медицины, вы на совете заявили от отказе от исследований и выводов по диссертации и спустя пять месяцев предложили кардинально иную концепцию… Кстати, когда вы еще являлись студентом университета, вы прошли интереснейший курс обучения. А способствовала вам в этом весьма приближенная к царю особа. К сожалению, мы ничего не выяснили об этой вашей учебе, а жаль. Но уже то, что вы – ученый-физиолог и занимались исследованиями в области мозга, нам более чем достаточно.

– Вы здесь – не костоломы из Чека и, кроме того, много знаете обо мне… Я ведь понимаю, что иного ответа, кроме согласия с вами сотрудничать, вы не ждете. И отказ мой – моя гибель. Не без протекции моего дальнего родственника, генерал-адъютанта его императорского величества, закончил я разведывательную школу. И еще: по диплому об окончании университета и по ученой степени я – физиолог. Но интересует меня совсем другое… интересует то, чем занимался профессор Шварц. Вот если б его найти.

– Что ж, вам повезло, вы будете работать в лаборатории Шварца. А пока езжайте-ка вы отдыхать на Кавказ.