От НКВД до Аненэрбе, или Магия печатей Звезды и Свастики

Испугавшись угроз старика, Опарышев приказал арестовать трех сыновей шамана, их жен и детей. А через месяц, в сентябре 1926 г., в селе играли комсомольскую свадьбу – Степан женился на активистке майминской молодежной коммуны Вере Жамсудиновой. Во время свадьбы молодые решили на время уединиться в своей избе. Молодых не было так долго, что гости послали за ними героя Гражданской войны Г. Зорькина с подругой Марией. Но те вскоре прибежали за подмогой обратно. Оказалось, что из щелей двери и наглухо закрытых окон дома Опарышева сочился едкий дым. Когда через час общими усилиями удалось выбить двери и окна, то в помещении все еще ничего не было видно из-за едкого и густого дыма. Когда дом немного проветрился, то взглядам участников свадьбы представилась умопомрачительная картина. Лежавшие на кровати молодожены были мертвы, а в их раскрытых ртах шевелились коричневые черви. Черви ползали и вокруг обнаженных тел умерших.

Прибывшие в срочном порядке из Бийска чекисты не смогли установить ни очаг сильного задымления, ни того, кто днем запер ставни деревенской избы (что было не принято в тех местах), и главное – так и не поняли, откуда в таком огромном количестве появились черви.

Однако на этом странное дело с шаманским проклятием не закончилось.

Уже через день смерть поджидала всех, кто находился в избе отца Опарышева: сам глава семейства, его старший сын, невестка и трехмесячный младенец. Рты несчастных были набиты коричневыми червями, а хата заполнена густым дымом.

Расследование велось, все бумаги сохранились доныне, а вот убийцы, понятное дело, так и не были найдены. Все документы по этому делу долгие годы хранились под грифом «секретно». Смерти, наступавшие в силу прозвучавшего слова проклятия , не могли быть раскрыты, руководствуясь здравым рассудком и привычными методами.

Без сомнения, Глеб Иванович Бокий, несмотря на его большой революционный стаж, презирал большевистский материализм, осознавая многогранность и многообразие видимого и невидимого мира. И эти знания с годами делали его все могущественней. Конечно, он обладал и разными магическими вещами, включая жезл Нижнего мира, вывезенный с Алтая. Но вот какими вещами обладали Сталин или Гитлер – демиурги, которым молва приписывает медиумические (что суть частично шаманские) возможности?

Чтобы разобраться в работе жезла, Спецотдел перешел на исследование шаманских практик. Для чего даже устраивались человеческие жертвоприношения – благо жертв в полоненной бесами стране было с избытком. Известно, что после некоторых обрядов с жезлом можно было легко внушать свою волю: например, сказать, чтоб все стали собаками, и тогда находящиеся в помещении начинали лаять и бегать на четвереньках.

Но нужно было еще понять механизм воздействия, чтобы управлять как можно большим количеством людей. Как далеко он сумел продвинуться на этом пути, мы уже не узнаем. В 1937 году товарищ Сталин начал крупнейшую плановую зачистку. В год ареста Г.И. Бокия жезл Нижнего мира исчез. Возможно, достался Сталину. А возможно, все было так, как утверждают исследователи паранормального. Будто бы незадолго до ареста патрона одна из сотрудниц Спецотдела выкрала жезл и, переломив его пополам, закопала в центре Лубянской площади, где ныне находится фонтан. Рассказывают, будто во время строительства памятника Дзержинскому на площади в 50-х годах ХХ века происходили странные вещи; рабочие слышали голоса из-под земли, а один из них, внезапно обезумев, все шептал, что его хотят забрать существа из Нижнего мира…

Глава 16 Экстрасенсы и астролоГи на службе у власти

Ходил он от дома к дому,

Стучась у чужих дверей,

Со старым дубовым пандури,

С нехитрою песней своей.

А в песне его, а в песне —

Как солнечный блеск чиста,

Звучала великая правда,

Возвышенная мечта.

Сердца, превращенные в камень,

Заставить биться сумел,

У многих будил он разум,

Дремавший в глубокой тьме.

Но вместо величья славы

Люди его земли

Отверженному отраву

В чаше преподнесли.

Сказали ему: «Проклятый,

Пей, осуши до дна…

И песня твоя чужда нам,

И правда твоя не нужна!»

И.В. Сталин; в переводе с грузинского; стихотворение написано в конце XIX в.