От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война

Теперь все складывалось по-другому. «Маски-шоу в Большем Палашевском переулке», а именно так эти события называли сотрудники НТВ, началось рано утром. Обыск стартовал в девять. Игорь Малашенко приехал часам к двум, коротко сообщив журналистам, что не представляет сути претензий, но как только он войдет в здание, то, скорее всего, из него долго не выйдет, так что потеряет возможность общения с прессой. Гусинский, как я уже говорил, появился гораздо позже. Таким образом, главным спикером во всей этой истории оказался Юрий Мартышин, следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры России, в изложении которого интерес правоохранительных органов объяснялся исключительно деятельностью службы безопасности «Моста». «Люди из службы безопасности «Медиа-Моста» вооружены не игрушками, а вещами, которые стреляют и убивают… СМИ нас не интересуют. Надо будет – три дня будем работать, а может, и за час управимся…» – говорил он в эфире «Первого канала». Следователи не управились ни за час, ни за три дня, и обыски в центральном офисе, а также в помещениях «мостовских дочек» – «НТВ-Интернет» и «Мемонет» в Переяславском переулке, – продолжались затем в течение нескольких недель.

Вечером 11 мая Малашенко на специально созванной пресс-конференции озвучил нашу версию событий. «Реальная причина происходящего хорошо известна. На протяжении длительного времени средства массовой информации «Медиа-Моста» вызывали неудовольствие властей своими публикациями, своим освещением, прежде всего, Второй чеченской войны, а также материалами журналистских расследований о коррупции в высших эшелонах власти, в том числе в силовых ведомствах». Таким образом, признание существования конфликта из-за отношения НТВ к событиям на Северном Кавказе было официально озвучено. Пассаж про коррупцию был скорее дежурной фразой, как и обвинения в адрес властей в попрании свободы слова. НТВ использовало эти темы как главный инструмент защиты, потому что после ухода Добродеева среди руководителей телекомпании не осталось никаких фрондерствующих элементов и позиция была полностью согласованной.

Если использовать язык шахмат, то весной 2000 года НТВ сконцентрировалось на сицилианской защите – попросту говоря, на защите нападением. Возможно, наши руководители не были сильными шахматистами. Сицилианская защита, один из самых популярных сценариев начала шахматной партии, в теории давала гроссмейстеру, играющему черными фигурами, богатые возможности для контрудара. Но отнюдь не гарантию победы – все-таки по статистике шахмат чаще «белые начинают и выигрывают». Дело службы безопасности оказалось не единственным, и практически сразу же адвокатам «Моста» пришлось сконцентрироваться на персональной защите самого Гусинского, внезапно оказавшегося фигурантом уже собственного уголовного дела. Наступление на «Мост», который отказался от всех просьб пойти навстречу политической необходимости и изменить тональность своего освещения событий в Дагестане и Чечне, развернулось по нескольким направлениям и лишило всех наших высокопоставленных шахматистов даже гипотетических шансов на успех.

За некоторое время до этих событий «Мост» и «Газпром» оговаривали возможность увеличения доли газовой монополии в медийном бизнесе Гусинского. Предполагалось, что «Газпром» получит двадцать пять процентов плюс одну акцию «Моста», но эта сделка еще не была заключена. К тому же она должна была получить одобрение Кремля, что теперь оказалось совершенно невозможным. Гусинский начал переговоры о продаже компании. Посредником выступал Центробанк, который в то время возглавлял Виктор Геращенко, человек, хорошо известный тем, что всегда и во всем в первую очередь ориентировался на собственную позицию. Однако не сработала и эта схема.