От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война

Сейчас можно лишь гадать, какой стала бы наша страна при Примакове-президенте. Многие специалисты называют его «разворот над Атлантикой» первой реальной демонстрацией Россией своего намерения вырваться из однополярной системы миропорядка. Первым проявлением новой, самостоятельной внешней политики, сформулированной позднее Владимиром Путиным и в его знаменитой «Мюнхенской речи» 2007 года, и в совсем уж недавнем выступлении на юбилейной Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 2015 года. Но тогда, в 1999 году, об этом даже мечтать не приходилось. После развала СССР наша страна несколько лет находилась в совершенно недвусмысленном положении. Положении вассала.

Широко известен факт разговора бывшего президента США Ричарда Никсона с министром иностранных дел России Андреем Козыревым об интересах новой России. «Одна из проблем Советского Союза состояла в том, что мы слишком как бы заклинились на национальных интересах, и теперь мы больше думаем об общечеловеческих ценностях. Но если у вас есть какие-то идеи и вы можете нам подсказать, как определить наши национальные интересы, то я буду вам очень благодарен», – сказал глава российского МИДа.

Когда именно Примаков сменил Козырева в кабинете на Смоленской площади, в Вашингтоне не скрывали раздражения. Заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт считал, что Примаков «всегда был больше проблемой, чем ее разрешением». Это объяснялось тем, что Евгений Максимович не позволял относиться к себе (и к своей стране) так, как его предшественник. Приведу небольшой пример того, как в 1990-х строились взаимоотношения России и США. Для этого я хотел бы привлечь внимание к книге все того же Строуба Тэлботта «Билл и Борис: Записки о президентской дипломатии».

Это весьма откровенные политические мемуары, в которых подробно описываются не только ночные приключения Бориса Ельцина в американском Белом доме, но и такой процесс, как «кормление шпинатом». Тэлботт отсылает читателя к мультипликационному персонажу по имени Морячок Попай. Попай – нечто вроде современного супергероя. Он получал удивительные сверхвозможности и дополнительные силы после того, как съедал баночку консервированного шпината. Так вот, работа с ельцинской Россией в администрации Клинтона строилась по такому же принципу. Как пишет Тэлботт, Ельцина необходимо было периодически «кормить шпинатом»: давать какие-то уверения, делать некоторые поблажки и не забывать пугать коммунистическими кознями. «Поев шпината», российский президент становился более активным, более сговорчивым и принимал необходимые американцам законодательные решения. В том числе, кстати, и кадровые. С приходом Примакова в МИД «шпинатная диета» прекратилась. А с началом работы Примакова во главе правительства могли прекратиться и многие другие «проекты». Но, к сожалению, была остановлена работа самого Евгения Максимовича. «Общечеловеческие ценности» на некоторое время снова вышли на авансцену российской политики, а должность председателя правительства России занял Сергей Степашин.

При этом я вовсе не хочу сказать, что Степашин виновен в каком-то откате страны назад. Отнюдь нет. Сергей Вадимович по-человечески мне всегда был симпатичен, и в дальнейшем, во время нескольких интервью, которые я брал у него для программы «Герой дня», это впечатление только окрепло. Вообще, к моменту назначения Степашина я уже настолько «набил руку» на новостях о кадровых перестановках в правительстве, что ухитрился впервые привлечь к себе личное внимание Владимира Гусинского. Если верить главному редактору «Эха Москвы» Алексею Венедиктову, это произошло при довольно-таки анекдотических обстоятельствах.

Гусинский и Венедиктов вместе смотрели программу «Сегодня днем», в которой рассказывалось о назначении Степашина. Вел выпуск я. Спустя какое-то время Гусинский, обращаясь к Венедиктову, неожиданно произнес: «Какой хороший парень! Отлично работает. Надо его к нам, на НТВ, переманить». На что пораженный Венедиктов ответил: «Володь, ты что, с ума сошел? Это же твой канал!» (Прямо как Пятачок: «Пух, это ведь твой дом!») Своей особенной заслуги в том выпуске я не вижу. Фактура сама по себе была настолько яркой и выигрышной, что провести подобную программу плохо было просто невозможно. Вспомните, как все эти события развивались. Взять хотя бы эпизод, случившийся за две недели до отставки Примакова. Эти ельцинские фразы-глыбы: «Не так сели… Степашин – первый зам!.. Сергей Вадимыч, пересядьте!» – сопровождавшиеся воистину «мхатовскими» паузами.